Скандал и грех - Тамара Леджен Страница 25

– Вы так и думали?! Черт побери, а у вас были какие-то сомнения?

– Ну…

Кэри развернул ее, прижал к стене и поцеловал. Абигайль застыла, чувствуя, как его язык стремится проникнуть ей в рот. Она бездумно позволила. Он целовал ее со знанием дела. К несчастью, Абигайль слишком беспокоилась, как бы ей не опозориться, упав в обморок, поэтому не смогла получить большого удовольствия. Кэри поцеловал ей шею, его руки дерзко скользнули к ее талии. Когда она попыталась заговорить, он снова закрыл ей рот поцелуем. Весьма кстати, ибо она понятия не имела, что сказать.

Кэри наконец перестал ее целовать, да и то лишь потому, что они услышали на лестнице шаги.

– Что вы думаете об этом? – спросил он.

Абигайль была в замешательстве. Но по крайней мере испуг прошел, и теперь она ясно представляла, за какого мужчину ей следовало выйти замуж. Это должен быть простой, спокойный, уважительный человек, который не бросится на нее внезапно, не станет угрожать ее душевному спокойствию. Красивый страстный мужчина – слишком большое испытание.

Однако вопрос Кэри не был чисто теоретическим.

– Ну и как вам рукокрылое?

– Руко… что?

– Рукокрылое, – сказал Кэри, беря Абигайль за подбородок, чтобы та не смогла отвести взгляд, – означает летучую мышь. Поцелуй был похож на мышь?

– Нет, сэр.

– Уже хорошо. – Кэри отпустил ее. – И на этот раз вы совершенно уверены, что вас поцеловали.

– Да, сэр.

– Отлично. Кажется, мы делаем успехи.

– Вы обещали, что больше этого не сделаете, – запоздало напомнила Абигайль.

– При условии, что пойдете со мной кататься. Если да, условие вступит в силу. Если нет, будет то, чего вы ожидаете.

– Это шантаж, – возразила Абигайль.

Дверь у подножия лестницы внезапно открылась, и Полли с удивлением взглянула на них. Абигайль покраснела.

– Все в порядке? – спокойно осведомился Кэри. Служанка сделала реверанс и ответила, что старая леди вяжет.

– Отлично. Заглядывай к ней время от времени, хорошо? Мы с мисс Абигайль идем в «Розу» кататься на коньках.

– Послушайте, я не умею кататься, – сердито ответила Абигайль. – И кто-то должен приглядывать за Пагглс.

Кэри заскрипел зубами: это было все равно что заставить лошадь проглотить таблетку.

– Я научу вас, – бодро сказал он. – А Полли будет приглядывать за Пагглс.

– Она может упасть с лестницы.

– Полли не собирается падать с лестницы, – заверил Кэри, служанка хихикнула. – И Пагглс тоже. А теперь идите и возьмите свой плащ, не то я отправлюсь в детскую и скажу Пагглс, что вы отказываетесь идти со мной. Она будет очень раздосадована, что Анни-Фанни так бессердечно оскорбляет чувства Дики-птички. Мне бы не хотелось снова расстраивать Пагглс. Ну?

Абигайль посчитала невозможным спорить в присутствии весьма любознательной Полли – слабость, которую Кэри в полной мере использовал.

– Я пойду с вами, сэр, – наконец сказала она, – хотя это вряд ли доставит мне удовольствие.

– Отлично. Кто может просить большего?

– И вам тоже не доставит никакого удовольствия, – предупредила Абигайль. – Потому что я действительно не умею кататься на коньках.

– Вы действительно не умеете кататься на коньках, – сказал Кэри два часа спустя, когда помогал Абигайль подняться на берег к задней террасе гостиницы.

Увидев их, священник Темпл вскочил и предложил девушке свое место.

– Вы безнадежны, – заявил Кэри. – Стоило увести вас с моего льда, пока вы его не разбили.

– Я думаю, ваш лед разбил меня, – пожаловалась Абигайль, благодарно опускаясь на место священника.

– Я не против ваших падений, кузина Абигайль, но я категорически возражаю, чтобы вы тянули меня за собой.

– Так вам и надо, – ответила Абигайль, потирая лодыжки. – Я хотела уйти еще двадцать минут назад. В действительности, мистер Темпл, я вообще не хотела выходить на лед, но мистер Уэйборн изводил и запугивал меня, пока я, дурочка, не сдалась. Он использовал против меня даже мою старую няню. Разве это хорошо с его стороны?

Мистер Темпл находился в затруднении: неучтиво возражать леди, но весьма неразумно противоречить джентльмену, который в будущем может дать ему хороший приход.

– Более того, кузина, вы зародили у сестер Миклби пагубную мысль, – пожаловался Кэри. – Теперь они все падают в надежде, что я начну их подбирать.

– Они действительно падают, сэр. Но из этого вовсе не следует, что они рассчитывают на вас. У них есть мистер Меддокс и их собственный брат, – добавила Абигайль, наклоняясь, чтобы развязать шнурки.

– Позвольте вам помочь. – Кэри тут же принялся снимать с нее коньки. – Мы кузены, так что никто не может сказать, что я позволяю себе вольности.

Мистер Темпл благодушно улыбнулся, и снова природная неуверенность Абигайль дала Кэри преимущество. Она не могла устроить сцену, оттолкнув его, поэтому сосредоточилась на черных и голубых фигурках, скользящих по замерзшей реке.

Три пухлые розовощекие девицы Миклби были настолько похожи, что Абигайль даже не пыталась их различить, хотя знала имена: Рода, Ида и Лидия. Их брату Гектору Миклби и его другу из колледжа мистеру Меддоксу было девятнадцать лет, но оба и в подметки не годились Кэри Уэйборну.

– Ноги болят? – заботливо спросил он и, не дожидаясь ответа, начал массировать подъем стоп.

Абигайль закрыла глаза от смущения и покраснела.

– Хватит, – процедила она. – Что может подумать мистер Темпл?

– Он подумает, что у вас болят ноги.

К счастью, молодой священник был занят другим.

– А вот и мисс Рола, – весело сказал он, когда старшая Миклби рухнула на лед, увлекая за собой мистера Меддокса.

Остальные сестры кучей упали к ногам брата. Поднимая смеющихся сестер, Гектор не получил такого удовольствия, как мистер Меддокс, поэтому заложил руки за спину и укатил прочь.

– Мистер Уэйборн, помогите нам! – хором крикнули покинутые девушки.

– Пожалуйста, сэр, – подтвердил катавшийся у края льда Гектор.

– Я не могу оставить свою кузину без присмотра, – ответил Кэри, держа ботинок Абигайль.

– Я присмотрю за мисс Смит, – разом произнесли мистеры Темпл и Миклби.

– Не могли бы вы одолжить меня, кузина? – поддразнил Кэри Абигайль. – Вы кажетесь встревоженной. Не смотрите на меня так сердито. Лучше скажите: «Я могу одолжить вас с превеликим удовольствием, причем на неограниченное время». Это поставило бы меня на место. Она странная, молчаливая особа, – сообщил Кэри Гектору и священнику. – Вам придется говорить и за нее, и за себя. Она не будет ни с кем состязаться в уме.