Полюбить дьявола - Кейт Мур Страница 25

Если письма ее матери приведут к какому-либо расследованию или судебному процессу, к какому-нибудь скандалу, отец не позволит матери остаться в доме. Она станет парией. Даже без всяких светских пересудов, едва отец узнает об этих письмах, он обречет мать на жизнь в иссушающем презрении. В любом случае матери придется бежать, а без матери дом отца превратится… в могилу.

Уилл Джоунз оттолкнулся от стола, бросив в сторону Елены лишь один короткий взгляд, и аккуратно расставил на полке книги, теперь там был такой же порядок, в каком он содержал всю свою внутреннюю комнату.

— Вы просили меня о помощи и согласились принять мои правила. Мы начинаем рано, так что вам сейчас лучше лечь спать. Можете занять постель в этой комнате. Я найду вам ночную сорочку.

И Уилл отвернулся. Отогнал Елену от себя.

— Я бы предпочла другую кровать. — Если она даст ему возможность, он снова запрет ее, как запер в ту ночь, когда она обнаружила эту комнату. Ей еще предстоит выяснить, что приводит в действие пусковой механизм с этой стороны стены.

Он посмотрел на нее с раздражением:

— Я не намерен уступать вам свою кровать.

— Она огромная. Вы даже не почувствуете, что я здесь.

Он тихонько рассмеялся. Откинул голову назад и посмотрел в потолок.

— После всех этих лет с Парисом и его братом?

— Только после смерти Париса. — Елена почувствовала, что краснеет.

— Для шлюхи у вас замечательно незрелые представления о том, что значит спать в одной постели с мужчиной. Я думаю, что мне следует опять почитать вам назидательную литературу для вашего дальнейшего развития. — И он прошел через потайную дверь во внешнюю комнату.

Елена сразу же встала и пошла за ним. Она не позволит ему снова запереть ее.

— Ха. Я уверена, что сама могу вас кое-чему научить. Вы, знаете ли, не Парис.

— Этот дурень был так охвачен любовью, что погубил свой город и свою семью. Нет, я не Парис. — Он резко остановился, и она ткнулась носом в его спину. Елена резко втянула в себя воздух и пожалела об этом, потому что могло показаться, что она нюхает Уилла. У нее появилось странное желание постоять вот так, прижавшись к нему.

Но он сразу же напрягся. Она отстранилась, выпрямилась, удивляясь, как приятно всего лишь прикоснуться к нему, к его крепкому телу.

Он обернулся. Его темный взгляд встретился с ее взглядом. Пульс почему-то забился быстрее. Не следует дразнить его. Уилл напрягся. Она стояла не шевелясь, понимая, что может спровоцировать его на какой-то неожиданный поступок. Он резко вытянул руку и, схватив за талию, крепко прижал Елену к себе.

— У меня есть очень удобный инструмент, который сообщает, где вы находитесь. Если бы эта кровать простиралась отсюда до Франции, я бы и тогда в точности знал, что вы находитесь в ней.

На мгновение он просто прижал ее к себе, чтобы она ощутила налитую крепкую выпуклость, прижатую к ее бедрам. Елена знала, что это такое, этот мужской инструмент размножения. Она была не совсем несведуща. Потом Уилл отпустил ее, она отступила и схватилась за дверной косяк.

— Нужно разумно выбирать себе кровать.

Она уже выбрала. Пусть спать рядом с ним опасно — она все же рискнет. Она не допустит, чтобы письма матери попали в руки того, кто передаст их полиции.

Он отвернулся и прошел по комнате. Из комода вынул ночную сорочку и швырнул Елене, сорочка, развернувшись, легла к ее ногам. Елена подхватила сорочку и положила ее на кровать.

Он не двигался.

— Наденьте эту чертову сорочку.

Она пожала плечами и взяла сорочку в руки. Сорочка была сшита на него — человека гораздо более крупного, чем она. Елена надела сорочку через голову, и та дошла ей до лодыжек. Под скрывающими складками Елена сняла с себя жилет и рубашку и размотала платок, который стягивал ей грудь. Ее тело вздрогнуло, соприкоснувшись с его сорочкой, как будто он сам прикасался к ней, и в горле пересохло от смелости собственных поступков.

Его взгляд, устремленный на нее, жег Елену сильнее, чем брань.

— В вас есть что-то от Елены Троянской.

— Елена никому не демонстрировала своих прелестей.

— Демонстрировала — своим дурацким любовникам.

— Вы мне не любовник.

— Я всего лишь болван, с которым вы собираетесь разделить ложе.

— Вы — тот, кто собирается читать приключения лорда Трастмора.

Он издал короткий надломленный смешок.

— В эту игру можно играть только вдвоем, Елена.

Пока ее пальцы возились с застежками непривычных предметов мужского туалета, Уилл просто сбросил с себя одежду, оставшись в полотняном исподнем. Он был длинный и стройный, кожа обтягивала его ребра и мышцы, а в некоторых местах морщилась от шрамов.

Внутри у Елены что-то странно перевернулось, и дыхание в груди стеснилось. Она спустила на пол штаны и перешагнула через них. Потом высунула руки из рукавов и старательно, неторопливо, чувствуя внутреннюю настороженность, закатала слишком длинные манжеты.

Терзая ее слух бранью, он отвернулся и взял с кровати стопку памфлетов. Елена скользнула под синее шелковое одеяло и простыни, а он просматривал свои маленькие буклетики. Постель была мягкая и ровная, и Елена вздохнула. Он неторопливо выбрал памфлет и бросил его на кровать. Словно Елены и не было здесь, он прислонил подушки к резному изголовью, улегся рядом, взял в руки книжицу и полистал страницы.

— Где мы остановились?

— Не помню. — Она до самого подбородка укрылась одеялом.

— Лгунья. — Он пробежал глазами страницу. — Кажется, на том, что лорд Трастмор собирается ласкать груди Миранды.

— А-а. Ну ладно, если хотите читать, читайте. Не обращайте на меня внимания. Я могу спать при любых обстоятельствах. — Она закрыла глаза и пожелала, чтобы к ней пришел сон. И побыстрее.

Маленькие странички шелестели в его руках.

— А Парис ласкал ваши груди, Елена? — Его голос превратился в низкий сухой шепот, от которого сон мгновенно улетучился.

— Мы сплетались в ласках. Часто.

Он рассмеялся низким порочным смехом:

— Вряд ли у вас есть представление о том, что значит сплетаться в ласках. Хотите, я вам покажу?

— Нет, благодарю. Мне нужно выспаться, и вам тоже, если утром мы пойдем на разведку.

— Как всегда, разумно.

Уилл задул свечи и скользнул на кровать рядом с ней. Она лежала на расстоянии, по крайней мере, в три фута от него, но он чувствовал ее близость, шелест шелкового покрывала, приподнимавшегося от ее дыхания, ее запах, сладость, которая заглушала запах сажи и лондонское зловоние. Ему не следовало бросать взгляд даже на одну страницу памфлета, но скромное раздевание, которое Елена проделала в его присутствии, мучительно возбудило его. Она разбинтовала груди, и оставшегося с прошлой ночи воспоминания о них, округлых, обведенных красными кругами, оказалось достаточно, чтобы привести его интимные части в состояние постоянной боевой готовности. Уилл не лгал ей, говоря, что будет знать, где она находится в этой огромной кровати.