Одиннадцать дней - Лайза Роллингз Страница 25

Марк подмигнул ей.

— Не любишь признавать своих ошибок?

— А кто любит? Но приходится. Я просто не люблю совершать эти самые ошибки.

— Что ж, надеюсь, когда ты будешь увольнять всех направо и налево, под твою горячую руку я не подвернусь.

Алекс стояла у огромного плаката и не верила своим глазам. Она в который раз перечитывала написанное.

— Этого не может быть, — прошептала она.

Земля уходила у нее из-под ног. Алекс не могла пошевелиться, ей казалось, что она сейчас упадет замертво.

Гавард Рэнделл устраивает фестиваль через две недели. Приглашены музыкальные коллективы, которые будут рекламировать одежду. Грандиозный праздник, куча народу…

— Я сплю и вижу дурной сон, — прошептала Алекс. — Но сейчас я проснусь.

Она ущипнула себя за руку, однако это не помогло. Алекс почувствовала боль, которая вывела ее из сомнамбулического состояния.

Это моя идея! Это мой фестиваль! — чуть не закричала Алекс, хотя в данный момент она могла лишь тихо шептать — столь велико было ее потрясение. Кто-то украл мою идею. Идею, которая только-только начала становиться реальной.

Заголосил сотовый телефон, и Алекс, все еще не отрывая взгляда от плаката, поднесла трубку к уху.

— Ты видела?! Алекс, ты видела?! — услышала она захлебывавшийся от волнения голос Марка. — Ты была на улице?

— Я сейчас на улице, и я вижу, — тусклым голосом произнесла Алекс. — Марк, через десять минут я жду тебя в моем кабинете.

Алекс опустила сотовый в сумочку. Сейчас у нее просто не было сил выслушивать причитания Марка.

— Кто это мог сделать?! Какая сволочь?! — бушевала Алекс. — Марк, ну что ты молчишь?

Он только пожал плечами.

— А что ты хочешь услышать от меня? Чистосердечное признание? Но я и рта не раскрывал, когда кто-то хотя бы намеком пытался узнать у меня о нашем новом проекте.

— Я не обвиняю тебя. Но кто? Давай подумаем вместе — кто? Мы потеряли кучу денег, но даже не в этом дело. У меня украли идею! Я такого просто не могу простить!

— Алекс, успокойся и давай, как ты и хотела, вместе подумаем, кто мог рассказать нашим конкурентам о том, что мы задумали.

— Никто не знал об этом, кроме тебя, меня и двоих наших помощников. Мы же собирались воплотить нашу идею только в следующем месяце. А тут такой удар! Просто ниже пояса.

— Ты могла проболтаться?

— Конечно нет!

— А наши помощники?

— Теоретически могли, конечно. Но, Марк, они не знали о мелочах! Они имели представление только об общей концепции! А ты же видишь, что произошло! У нас украли даже детали! Детали, о которых имели представление только ты и я, Марк!

— На что ты намекаешь?! — взвился Марк.

— Ни на что.

— Нет, ты уже во второй раз намекаешь на то, что я могу оказаться виноватым во всей этой гнусной истории.

— А что еще мне остается думать?! — окончательно потеряла терпение Алекс. — Если я не говорила, то кто остается?

— А где, скажи, гарантия, что это не ты проболталась? — Марк подозрительно прищурился. — А теперь хочешь свалить всю вину на меня?

Алекс подбоченилась и в упор посмотрела на Марка. Во взгляде ее явно читались недоверие, презрение и ярость. Такая жгучая смесь могла взорваться в любую минуту. Алекс и так уже с трудом сдерживалась, чтобы не наброситься на Марка и не надавать ему пощечин.

Она никому ни о чем не говорила! Алекс знала это наверняка. Если только она не страдает провалами в памяти, лунатизмом или ее умышленно не ввели в состояние гипноза.

Марк тоже смотрел на нее с нескрываемой злостью. Те несправедливые обвинения, которыми щедро осыпала его Алекс, вывели Марка из состояния душевного равновесия. В эту минуту он почти ненавидел свою кузину и лучшую подругу.

— Стоп. Хватит, — вдруг сказала Алекс, которую отрезвил взгляд Марка. — Этак мы поубиваем друг друга, но ни к чему не придем. Я знаю, что ты не виноват, ты знаешь, что не виновата я. Но кто же?..

— Этот вопрос я задаю себе с тех пор, как увидел рекламу фестиваля, — сказал Марк.

Алекс села в кресло и обхватила голову руками.

— Что нам теперь делать? — жалобно спросила она.

Марк тоже рухнул на стул и закрыл глаза. Нет смысла изображать сильную личность и делать вид, что его никак не трогает происходящее. Он выбит из седла, Алекс тоже. Она и не скрывает того, что в панике. Хотя обычно Алекс никогда не показывала своих эмоций. Значит, это действительно слишком сильный удар и для нее.

Да о чем речь! А разве для него — нет?

— Ничего теперь не надо делать, — ответил Марк на вопрос, который задала ему Алекс несколько минут назад. — Когда я узнаю, кто мог проговориться, я этому гаду голову оторву!

— Это ж как надо было проговориться, — с сарказмом сказала Алекс. — Кто-то изложил все до малейших подробностей.

Алекс тяжело вздохнула. Она верила, что Марк никому ничего не говорил по доброй воле. Но он вполне мог рассказать то одно, то другое разным людям и не заметить того, что болтает лишнее. Это она, Алекс, молчала, как немая, а вот Марк… Да, он все же мог. Но теперь уже ничего не докажешь. А говорить ему о своих подозрениях — лишний повод для ссоры.

Короче говоря, Алекс считала, что это Марк во всем виноват, хотя и не собиралась высказывать ему свои претензии. Марк ни за что не сознается в содеянном. Тем более Алекс была уверена, он сделал это не нарочно. Просто у него болтливый язык. Слишком болтливый.

Марк же мысленно обвинял Алекс.

Она женщина, рассуждал он, а значит, любит поговорить. Следует узнать, с кем она общалась в последнее время наиболее тесно.

Хотя что толку? Уже ничего нельзя исправить. Им придется отказаться от грандиозного замысла. Сколько же хлопот им добавится!

Во-первых, придется либо отказать всем клиентам, которые имели отношение к этому показу, либо придумывать новый сценарий. А на это у них с Алекс нет больше сил. Во-вторых, нужно сообщить всем музыкантам, что показ отменяется.

— Кстати, Рэнделл сделал ставку на исполнителей популярной музыки, — сказал Марк.

Алекс вскинула голову. В глазах ее что-то сверкнуло.

— Да… — медленно произнесла она. — Может быть, еще не все потеряно? Хотя теперь все наши планы по проведению фестиваля будут выглядеть как подделка под Гаварда Рэнделла.

— Я пойду, Алекс. Мне, кажется, необходимо выспаться. Утро, как известно, мудренее вечера. А потом мы решим, как нам жить дальше.

Натан держал Алекс за руку и пытался утешить, хотя прекрасно понимал, что все слова сейчас бесполезны. Алекс не плакала, слез не было совсем. Она просто сидела и молчала. Натан понимал, как ей плохо. И ничем тут помочь нельзя. Ему оставалось только сидеть рядом с ней.