Заколдованная - Элизабет Лоуэлл Страница 25

Эрик снова повернулся к Саймону.

— Недурно, — сказал он. — А кровь ты нюхал?

— Да.

— Где?

— На Священной войне.

Эрик кивнул, не выразив удивления.

— В твоем клинке есть что-то сарацинское.

— Разбойничью кровь он пьет так же охотно, как турецкую, — спокойно сказал Саймон.

Эрик усмехнулся.

— А кровь норвежцев?

— Клинку все едино.

— Ну, разбойники у нас тут во множестве.

— Теперь на трех меньше.

Светлые брови поползли вверх, выражая приятное изумление.

— Когда?

— Два дня назад.

— Где?

— Недалеко от дерева, в которое ударила молния, где из трещины в склоне горы вытекает ручей, — ответил Саймон.

— Это граница земель лорда Роберта, — сказал Эрик. Саймон пожал плечами.

— Мне показалось, что земля там ничейная.

— Это так не останется.

В молчании Эрик долго рассматривал рыцаря, замечая его поношенную, но хорошо сшитую одежду, часто бывавшее в употреблении оружие и отличную стать лошади у него под седлом.

— Доспехи у тебя есть? — спросил он наконец.

— Есть. Оставил их у тебя в оружейной мастерской замка. — Саймон как-то странно усмехнулся. — Из-за нее я и решил здесь задержаться.

— Из-за оружейной мастерской? Как это понять?

— Захотелось больше узнать о лорде, который строит сперва надежно защищенный колодец, казармы и оружейную мастерскую, а уж потом удобное жилище для себя.

— Твой акцент говорит мне, что ты жил в норманнских землях, — помолчав, сказал Эрик.

— Этого избежать трудно. Под ними так много земель.

Эрик поморщился.

— Слишком много. Почему ты ушел из тех мест?

— Материк слишком густо заселен. Безземельному рыцарю там нечего делать, кроме как точить меч и мечтать о лучших днях.

Засмеявшись, Эрик повернулся к Альфреду и кивнул в знак того, что принимает Саймона.

— А где же второй? — спросил Эрик.

— Норвежец выслеживает разбойников, — ответил Альфред.

— Норвежец?

— У него такой вид, хотя говорит по-нашему. Бледный, как привидение. Зовут Свен. И дерется тоже, как привидение. Я в жизни не видел человека, которого было бы так трудно схватить, — пожалуй, кроме тебя.

— По мне, пусть будет хоть привидением, — усмехнулся Эрик, — лишь бы являлся разбойникам и бродягам, а не моим вассалам.

Альфред засмеялся, потом кивнул в сторону Дункана.

— Вижу, что не я один ходил поохотиться на воинов и вернулся с добычей.

Вместо ответа Эрик лишь взглянул на Дункана. Потом посмотрел на Эмбер. Хотя он не произнес ни слова, она хорошо его знала и поняла, что не должна вмешиваться, что бы сейчас ни произошло.

— Это не обычный человек, — спокойно сказал Эрик. — Почти две недели назад я нашел его поблизости от Каменного Кольца.

Среди рыцарей послышался тихий ропот, сопровождаемый мельканием рук, когда они все начали осенять себя крестом.

— Он был при смерти, — продолжал Эрик. — Я принес его к Эмбер. Она вылечила его, но кое-какой ущерб остался. Он не помнит ничего о своей прежней жизни до того, как оказался в Спорных Землях.

Эрик помолчал, потом четко произнес:

— Не помнит даже своего имени.

Глаза Саймона превратились в черные щелки, их пристальный взгляд переместился с Эрика на Дункана, а с него на Эмбер. На фоне сотни оттенков серого цвета, которыми переливались облака и полотнища тумана, она сияла снопом солнечных лучей.

— Однако его нужно было как-то называть, — продолжал Эрик. — Эмбер видела на нем рубцы, полученные в битвах, и, зная, что разум его заслоняют темные тени, назвала его «темным воином» — Дунканом.

Саймон чуть заметно вздрогнул, тело его напряглось, словно готовясь к схватке или бегству.

Этого никто не заметил, кроме Дункана, который уголком глаза наблюдал за светловолосым, темноглазым незнакомцем. Но Саймон смотрел не на него, а на Эмбер.

— Ты владеешь особым искусством лечения травами и снадобьями? — спросил ее Саймон.

Вопрос был задан учтивым и мягким тоном, но в полночном мраке его глаз не было ни учтивости, ни мягкости.

— Нет, — ответила Эмбер.

— Тогда почему его принесли к тебе? Разве в Спорных Землях нет ни одной мудрой целительницы?

— На Дункане был янтарный талисман, — сказала Эмбер, — а все, что из янтаря, принадлежит мне.

Саймон казался озадаченным. Как и Дункан.

— Я думал, это ты надела на меня талисман, пока я лежал в беспамятстве, — сказал Дункан, нахмурившись и повернувшись к Эмбер.

— Нет, это не я. Почему ты так подумал? Дункан в недоумении покачал головой.

— Сам не знаю.

Не колеблясь, Эмбер протянула руку и коснулась его щеки.

— Попробуй вспомнить, когда ты впервые увидел этот талисман, — прошептала она.

Дункан замер. Осколки воспоминаний перекатывались у него в памяти, но были столь же неуловимы, как разноцветные листья, сорванные с ветвей буйным осенним ветром.

Тревожные глаза — глаза, как у глендруидов.

Золотистая вспышка янтаря.

Легкое прикосновение губ к его щеке.

Да хранит тебя Бог.

— Я был уверен, что талисман дала мне девушка…

Голос Дункана заглох, и неоконченная фраза перешла в глухое проклятие. Он с такой силой ударил кулаком по луке седла, что испугал лошадь.

— Когда так дразнят и мучают какие-то тени, то это хуже, чем совсем потерять память! — яростно воскликнул он.

Эмбер отдернула руку от щеки Дункана. Его ярость была подобна горящей головне, которой размахивают у самого ее тела, давая понять, какая жгучая боль ожидает ее, если она будет продолжать прикасаться к нему, когда он так разъярен.

Эрик остро глянул на Эмбер.

— Что с тобой? — требовательно спросил он. Эмбер только покачала головой.

— Эмбер? — Дункан ждал, что она скажет.

— Талисман дала тебе женщина, — с несчастным видом произнесла Эмбер. — Женщина, у которой зеленые глаза глендруидов.

Это слово прошелестело среди рыцарей, словно порывистый ветерок по болоту Глендруиды.

— Его заколдовали! — воскликнул с ужасом в голосе Альфред и перекрестился.

Эмбер открыла было рот, чтобы возразить, но Эрик опередил ее.