Снова с тобой - Кэтрин Смит Страница 25

Нет, она вспоминала замечание о его Октавии, той, что жила по своим собственным правилам. Эти слова поразили ее. Норт прав. Одно время она презирала диктат светского общества, как настоящая дочь ученицы Мэри Уоллстонкрафт. [4]Октавия сама решила, кто будет ее первым любовником. Она сама решила, как строить свою жизнь. Потом мать умерла, и все изменилось. Октавия перестала верить в себя.

Нужно быть честной хотя бы перед собой. Ей хотелось стать леди. Как часто они с Нортом представляли, что являются теми величавыми персонажами в роскошных одеждах и облаках дорогого парфюма. Она знала, с какой страстью Норт желал стать частью того мира, и в глубине души ей хотелось того же. Ладно, не важно, о чем она мечтала. Ему не удалось войти в этот мир. Он остался там, откуда она вырвалась. Октавия изменилась. Он — тоже. Так у кого из них есть право разбрасывать камни?

Тем не менее он упрекал ее в том, что она живет по чужим правилам, а сам добавлял к ним новые.

— Вы никуда не будете выходить одна. Если потребуется выйти из дому, либо берите с собой мисс Генри, либо присылайте за мной.

Спинтон, который в это время сидел на парчовой софе, резко выпрямился.

— Если потребуется, я сам буду сопровождать леди Октавию.

— Нет. — Норт изобразил вежливую улыбку. — Вы будете держаться в стороне и от меня, и от Ок… И от леди Октавии. Мне совершенно ни к чему беспокоиться и о вас.

Ради нее Норт подставлял под удар себя, но это его мало беспокоило. Такова была его нынешняя жизнь — раз за разом ставить на кон самого себя? Да. Он признался ей в этом. А что будет, если удача отвернется от него?

Нет ничего удивительного, что он не решился жениться. Хорошо хоть, что ему хватило благородства не заставлять женщину проходить через такие испытания. Она бы точно не выдержала подобных мучений. Тут не было сомнений.

Спинтон явно почувствовал себя задетым.

— А как быть с безопасностью Беатрис?

Они уже общаются накоротке, если он величает кузину по имени? Как интересно! Октавия с трудом удержалась и не стала выказывать своего удивления.

Норт потер подбородок. На подбородке пробивалась щетина. Наверняка нынешним утром ему не пришло в голову побриться, хотя рассыпавшиеся волосы были еще влажными после ванны.

— Я полагаю, что автора этих писем интересует прежде всего леди Октавия и ее поклонники. Мисс Генри не представляет для нашего воздыхателя никакой угрозы, и потому она в безопасности.

— Мне не нравится ваш план. — Граф не скрывал своей неприязни. — Я не буду изображать отвергнутого жениха.

Норт сдвинул брови.

— Даже ради безопасности леди Октавии?

Ей стало интересно, что Спинтон ответит на это. Спинтон побагровел.

— Разумеется, она — моя главная забота.

Разумеется… Самолюбие — его главная забота. Мелкое ничтожество!

Норт усмехнулся. Он был единственным человеком, кто отважился посмеяться над пэром Англии.

— Вам ни в коем случае не потребуется ничего изображать. Просто леди Октавия будет постоянно находиться во власти моего внимания и шарма. — Он заговорщицки улыбнулся Октавии, а та прикрыла рукой ответную усмешку.

— Я не потерплю такого унижения. Октавия, всем уже известно, что мы достигли согласия. Что станут говорить, когда увидят тебя с мистером Шеффилдом?

— Только то, что нам нужно, — откликнулся Норт.

Он не сглаживал углы. Он словно нарочно дразнил Спинтона. Зачем? Что за удовольствие издеваться над заведомо слабым противником? Или у Спинтона было над ним какое-то преимущество? Интересно какое? Преимущество законнорожденного? А может, все дело в ней? Спинтон метнул на него раздраженный взгляд.

— Я не согласен.

— Лорд Спинтон! — Норт скривил губы, его шотландский выговор стал еще заметнее. — Никому и в голову не придет, что между леди Октавией и мной существует нечто большее, чем безобидный флирт. Вполне возможно, некоторым мамашам я могу казаться заманчивой партией, но любой знает, что стать графиней намного предпочтительней, чем просто госпожой.

Как он может такое говорить? Наверное, для каких-нибудь женщин стать графиней — это предел мечтаний, но любая ухватилась бы за Норта, если бы смогла заполучить его в мужья.

Если бы только сумела выдержать его еженощные исчезновения в погоне за собственной смертью.

— Могу вас заверить, рядом со мной репутации леди Октавии ничто не угрожает. Учитывая, что я не собираюсь жениться, и не говоря уж о моем положении в обществе. Когда все закончится, вы оба будете относиться к этому как к попытке невесты возбудить небольшую ревность жениха, с которым она долго была обручена.

Его положение в обществе! Что он этим хочет сказать? Все-таки он сын виконта. А она единственная дочь графского сына. Единственно, что их разнит, — это клочок бумаги, где говорится, что ее родители сочетались законным браком. Чушь, самая настоящая!

Октавия вздохнула:

— Спин… Фицуильям, мне совсем не хочется заставлять тебя страдать. Я никогда не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится. Пожалуйста, Сделай, как просит мистер Шеффилд.

Спинтон стиснул зубы.

— Я соглашусь, но на одном условии.

— На каком?

Он взглянул на нее с такой серьезностью, что Октавия насторожилась.

— Как только все закончится, мы публично объявим дату нашей свадьбы.

О Господи!

— Фицуильям…

Он поднял руку.

— Я не соглашусь, пока ты не дашь мне слова, Октавия.

Октавия глянула на Норта. У того на лице было написано полнейшее равнодушие, как и полагается постороннему человеку. Но он ведь не посторонний. Он ее друг, ее первый мужчина. Должно же быть хоть какое-то выражение у него на лице. Может, счастья? Или сожаления?

Она отвернулась. Пустой взгляд лишал ее присутствия духа.

— Хорошо, — пробормотала она. — Мы еще поговорим. От счастья Спинтон готов был взорваться. Он даже не обратил внимания, что невеста не разделяет его радости. Он подскочил к Октавии и заключил ее в объятия. Только когда Спинтон отпустил ее, она рискнула посмотреть на Норта.

Тот смотрел в окно с выражением полнейшего безразличия. Правда, желваки играли.

Затем неожиданно, как занавес взвивается вверх, Норт повернулся к ним и обходительно улыбнулся:

— Итак, теперь, лорд Спинтон, вы должны сыграть роль отвергнутого поклонника. Вы должны убедить все общество, что Октавия бросила вас ради другого мужчины. На время, естественно. Вы можете это сделать?

Спинтону, похоже, теперь нравилось все. Он согласно кивнул.