Второй и Первая - Александра Плен Страница 25

Оказывается, я могу нравиться? Могу делать красивые вещи, творить, рисовать? Могу зарабатывать деньги? Удивительно… мне стало все по плечу. Словно я долго спала и наконец проснулась. Мир обрел краски. Рисунки и чертежи получались отличные, на работе хвалили, даже дали собственный кабинет, мне улыбались мужчины, говорили комплименты, провожали заинтересованными взглядами вслед.

Только с Сергеем все оставалось по-прежнему. Дружеское, ни к чему не обязывающее общение. Мне стало мало.

С духом я собиралась долго, смешно сказать, даже купила книжку «Сто способов соблазнить мужчину». Читала и смеялась. Особенно мне понравился совет – во всем соглашаться с понравившимся кавалером или посасывать что-то в его присутствии: трубочку, мороженое, палец… Представила – и ужаснулась.

Выбрала для себя несколько самых безобидных. Один из них – трогать его вещи. Легко касаться пальцами, проводить ладонью, гладить, постукивать. Не знаю, сработало или нет, но колотило меня знатно. Я почти не помнила, что я говорила и делала, придя в его квартиру. Как девственница, честное слово!

Ночь стала откровением. Я вдруг выяснила, что мое тело может получать удовольствие, что стоны, ранее привычно срежиссированные, вырываются из горла бесконтрольно, что от обычных касаний и поцелуев можно хотеть кричать, рыдать, содрать кожу, мешающую ощутить его ближе, глубже, достать до самого сердца.

Что кости плавятся, превращаются в кисель, а сердце заходится от нежности, когда видишь мальчишескую счастливую улыбку на красивом сонном лице рано утром.

И его хриплое «доброе утро» переворачивает все внутри.

К черту! Пусть все горит синим пламенем, буду жить сегодняшним днем! Не хочу больше терять ни дня из отпущенного нам времени. Хочу получить все быстро и сейчас. Далеко идущие планы, расписанные на годы, которые я строила ранее с Павлом, – пустое. Буду смелой, решительной, буду любить и быть счастливой столько, сколько мне суждено.

Даже если Сергей меня разлюбит… Жизнь после любви не кончается, теперь я это точно знаю.

– Я в соседнюю ванную, потом на кухню, готовить завтрак. – Сергей чмокнул меня в щеку и бодро спрыгнул с кровати. – А ты можешь еще поваляться.

Я завистливо проводила глазами подтянутую худощавую фигуру. Почему он такой энергичный и бодрый? У самой тело ломило от усталости, хотя… скорее приятной, чем болезненной. Не привычно. Странная, едва уловимая дрожь пробегала по телу. Или это шелковая простыня холодила кожу? Стихийно всплывающие воспоминания о прошедшей ночи заставили смущенно спрятать лицо в подушку. Было стыдно перед самой собой. Как теперь смотреть в глаза Сергею? Особенно после того, как стонала, ерзала от нетерпения, умоляла быстрее, сильнее… Словно это была не я, словно внутри проснулась другая женщина – требовательная, страстная, раскованная. Но я ведь не такая?

Я задумчиво встала, зашипев от слабой боли в мышцах, и поплелась в ванную. Та была под стать спальне – огромная, просторная, оборудованная по последнему слову техники. В зеркале отразилась худощавая обнаженная девушка с гнездом из спутанных волос на голове. Припухшие губы, осоловелые глаза, румянец во всю щеку, краснота на шее, груди, животе.

Я не узнавала себя. Незнакомка выглядела сытой, довольной и… счастливой?

Решительно шагнула в душевую кабинку и включила холодную воду. Кое-как приведя себя в порядок, я накинула халат и вышла в спальню. Вдруг заметила на тумбочке со стороны окна знакомую коробочку. Я не видела ее три месяца, с того самого первого свидания, на котором Сергей объявил о своей любви ко мне, а я рассмеялась ему в лицо.

Открыв крышку, я непроизвольно ахнула. Уже и забыла, какое оно красивое. Словно завороженная надела кольцо на безымянный палец и вытянула руку. Бриллианты переливались миллионами разноцветных искорок в утреннем солнце. Так, что слепило глаза.

– Тебе идет.

Испуганно обернулась. Сергей стоял в проеме двери и серьезно на меня смотрел.

Я попыталась обратить все в шутку:

– Не боишься, что потащу в ЗАГС? Свяжу по рукам и ногам брачными узами? – Как я ни бахвалилась, дрожащий голос выдавал волнение, мне казалось, все мужчины опасаются брака.

– Еще один глупый стереотип, – произнес он и двинулся в мою сторону. – Это не ты связываешь меня цепями, это я приковываю тебя к себе этим штампом. Я сделаю что угодно, только бы присвоить и не отпускать тебя никогда. ЗАГС – просто законный способ.

Он встал сзади меня и обхватил руками. Прислонился лбом к моему затылку и зашептал быстро, прерывисто, судорожно глотая слова:

– Я люблю тебя, Ника… ты не представляешь, как же сильно я тебя люблю. Ты моя ожившая мечта, мое искупление, прощение, мой билет в рай…

Его шепот проникал в душу, заполнял каждую клеточку моего тела, поднимал волоски на коже. Мне казалось, я в жизни не слышала ничего более ошеломительного, яркого, заставляющего замирать сердце. Только почему «прощение»? Я попыталась обернуться, но он не дал…

– Рядом с тобой я становлюсь лучше, жизнь обретает смысл, гармонию. Прошу, никогда не сомневайся во мне. Мне больно от твоего недоверия…

Я не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться. Только чувствовала спиной, как сильно колотится в груди его сердце. Говорят, мужчины боятся признаний, боятся выглядеть смешными или слишком пафосными. Глупости… Почему я не помню, как признавался мне в любви Павел? Даже когда звал замуж, сказал мимоходом, словно стеснялся важного момента. Словно само собой разумеется, что мы любим друг друга и поженимся. Да, это было правдой, но так хотелось услышать слова.

– Я обещаю, что всегда буду с тобой, разделю с тобой жизнь, и горе, и радость. Сделаю тебя самой счастливой женщиной на свете. Верь мне. Я так тебя люблю…

В груди щемило, глаза заволокло слезами. Я не умела красиво говорить, так, как Сергей, торжественно и пылко, была слишком скованна и смущена. Его слова подняли целую бурю в моей душе, и если бы он не нравился мне прежде, думаю, смогла бы влюбиться сейчас, услышав его признание.

Я медленно повернулась и прижалась солеными губами к его губам, вложив в поцелуй все то, что не сказала.

Конец