Не бойся, ты со мной! - Мелани Милберн Страница 25

Девушка приподнялась, но он остановил ее.

– Не убегай. Лусия позаботится о Джорджии. Как ты себя чувствуешь?

– Боль прошла. – Она отвела глаза.

– Хорошо. – Нина услышала шелест ткани и догадалась, что он поднялся. – У меня есть планы. Это же твой первый визит в Сорренто. Мы оставим девочку с Лусией, а сами отправимся в город, посетим церковь Святого Франциска, пообедаем в нашем знаменитом ресторане в центре города. А завтра можем исследовать руины Помпеи и поехать ужинать к заливу. О Джорджии не волнуйся. Мой отец хочет проводить с ней больше времени, Лусия ему поможет.

Вито Марселло был очень болен, к тому же испытывал пристрастие к выпивке, но, представляя размеры его горя, Нина вряд ли бы могла противиться его общению с внучкой.

– Что я могу сделать для… – она не успела закончить предложение.

– Просто будь собой, Нина.

Утро радовало солнцем и свежестью, булыжные мостовые заполнили толпы туристов. Нина чувствовала, как с каждой минутой ее страхи и волнения рассеиваются. Она упивалась присутствием Марка. Чем больше времени она проводила в его компании, тем больше хотелось быть с ним еще. Он шел рядом, указывал на различные достопримечательности, его глубокий ровный голос ласкал слух.

– Согласно легенде, здесь, около Сорренто, Одиссей услышал искусительные песни нимф и серен, увлекавших зазевавшихся моряков в морские пучины.

Нина смотрела в сверкающую воду, ладонью прикрыв глаза от яркого солнца, и пыталась сосредоточиться на содержании и не думать о трепетных и нежных губах, которые выводили столь замысловатые речи.

– Красиво, – вырвалось у нее. – Должно быть, в Сиднее ты очень скучаешь по этой красоте.

Марк посмотрел на воду.

– Да, но после смерти мамы мне нужно было уехать. – Он вздохнул, оперся спиной о перила. – Отец решил, что Андре откроет филиал нашего банка в Сиднее, но потом стало ясно, что банкир из Андре никудышный. Брат был душой компании, но не бизнесмен, отец отказывался признавать этот факт. Он едва мог вынести, что я управляюсь с бизнесом лучше, чем это делает его обожаемый сын. Раньше я злился, а сейчас… отец, разбитый горем и алкоголем человек…

Нина сжала его пальцы.

– Марк, думаю, ты мне не поверишь, но я знаю, что значит быть нелюбимым ребенком. Это ужасно, потому что как бы ты ни старалась, тебя все равно любят меньше.

Она увлеклась и не заметила, как Марк нахмурился.

– Я полагал, ты единственный ребенок в семье. Откуда тебе знать, что значит быть нелюбимым ребенком в семье, когда ты единственный?

Девушка замерла. Казалось, молчание будет длиться вечность.

– Я… я имею в виду, что могу себе представить…

– Нам пора возвращаться, – после паузы сказал он и взял девушку за руку. – Солнце опалит твою кожу. Мне нужно было купить тебе шляпу.

Последующие дни были похожи друг на друга. Каждое утро Нина просыпалась в объятиях Марка. После завтрака они уезжали в город, оставляя Джорджию с Вито и Лусией. Дед обожал играть с внучкой в своем роскошном тенистом саду.

Развалины Помпеи заворожили Нину своим величием и трагичностью. Со слезами на глазах она смотрела на отпечатки человеческих тел в камне, припорошенные вулканическим пеплом.

– Как печально, – произнесла она, когда они вышли на солнечный свет. – У них не было времени, чтобы убежать, чтобы защитить своих любимых…

Марк с любопытством заглядывал в ее потрясенное лицо и удивлялся: разве алчной кокетке может быть дело до страданий других людей?

Все вечера Вито Марселло ужинал в одиночестве в своем кабинете, но на четвертую ночь, спустившись к ужину, Нина застала в столовой отца и сына.

В первый раз с момента их прибытия старик старался не грубить и ограничить потребление вина.

– Джорджия красивая девочка, – начал Вито. – Она доставляет мне много радостных минут. Спасибо, что привезли ее.

– Я очень рада, что она пришлась вам по душе, синьор Марселло, – мягко ответила Нина. – Она особенная.

Старик внимательно посмотрел на девушку.

– Лусия сказала, что вы чудесная мать. Мой сын сообщил мне о том, что вы понимаете наш язык, и я должен извиниться за те обидные слова, которые наговорил в нашу первую встречу.

– Я уже все забыла.

– Я должен извиниться и за письмо, которое вам отослал. Я вел себя… некорректно и удивлен, что вы согласились выйти за Марка, когда у вас в руках было другое мощное оружие.

Нина выпрямилась и замерла, не в силах пошевелить и мизинцем.

– Вы очень великодушны, – продолжал Вито. – Боюсь, Андре не совсем правильно вас оценил.

Нина чувствовала, что физически не может лгать старому, умирающему человеку. Она уставилась в тарелку, лихорадочно подыскивая способ вывернуться из трудного положения, и несказанно обрадовалась, когда ее вызвали к телефону.

– Нина, привет, это я, твоя вторая половина, – засмеялась в трубку Надя.

– Как ты узнала номер? Я же просила тебя не звонить! Это опасно.

– Я имею право позвонить собственной сестре, – мрачно буркнула Надя. – Сестре, которая замужем за миллиардером.

– Я же отправила тебе деньги. Что ты хочешь? Только не говори, что ты их уже потратила.

– Потратила, – беззаботно хихикнула Надя. – И мне нужно еще.

– Еще? – задохнулась Нина.

– Мне нужны регулярные начисления. Попроси у своего миллиардера. У тебя мой ребенок, и с тебя причитается.

– Не верю своим ушам. А что случилось с Брюсом?

– Он меня обобрал, – огрызнулась сестра. – Короче, мне наплевать на ребенка, мне нужны деньги. Достань их, и я не скажу Марку, кто настоящая мать Джорджии. Пока, сестричка.

Нина опустила трубку на рычаг и чуть не разрыдалась.

При ее появлении Марк поднялся из-за стола.

– Все в порядке, Нина? На тебе лица нет.

– Ничего… страшного. – Она заставила себя улыбнуться. – Извините, что прервала ужин.

– Не стоит беспокоиться. – Вито жестом подозвал слугу. – Я очень устал и хочу лечь спать. Доброй ночи.

Марк дождался, пока отец покинет комнату, и встал со стула.

– Знаешь, милая, что мы сделаем? Мы тоже отправимся в постель. Пришло время, чтобы наш брак стал настоящим.

– Но…

– Приходила Лусия и сказала, что Джорджия уже спит. – Увидев смущение девушки, Марк погладил ее сошедшиеся на переносице брови. – В этот раз я не причиню тебе боли.

Нина неожиданно для себя обняла его.

– Я знаю.