Второй медовый месяц - Эмма Дарси Страница 25

Рейд смотрел на дверь ванной, понимая, что его жена просто от него отгородилась. Дверь только служила тому наглядным примером, а то, что Джина морально и эмоционально отдалилась от него, он заметил еще раньше. Он видел и чувствовал это, и упорное отрицание Джиной очевидного только подтверждало его наблюдения.

Но больше всего его шокировала собственная реакция.

Неделю назад он бы даже не задумался над ее поведением. Скорее всего, просто пожал бы плечами и отнес случившееся на счет плохого настроения, которое скоро пройдет, ничем его не затронув. Он вообще преуспел в умении не позволять неприятностям задевать его. Он решил для себя, что это намного проще, чем мучиться из-за того, что все равно нельзя изменить.

Но все изменилось. И для него внезапно стало очень важно, чтобы между ним и женой не возникало никаких преград. Теперь, когда они наконец пали, он не позволит им возникнуть вновь. Ни за что.

Внутри у него все сжималось, а мысли бессвязно метались. Почему Джина вдруг так внезапно его оттолкнула? Что произошло? Она отстранилась от него, словно он был какой-то мерзкой тварью, вызывавшей у нее только отвращение.

Могильный холод пронизал его насквозь. Он должен не допустить, чтобы то, что начала Джина, окончилось. Все его существо протестовало против этого. Что бы ни было не так, оно должно быть исправлено. Пейдж что-то натворила, решил Рейд, хотя Джина это и отрицает. С Пейдж и «Дьюрли-Хаус» все началось, и они приехали в этот отель вместе с Пейдж, и две женщины оставались некоторое время наедине в гостиной до его прихода. Такая резкая перемена настроения должна иметь серьезную причину, и Пейдж вполне могла оказаться этой причиной.

Конечно, Джина может и преувеличить значение ее слов, но все равно Рейд очень хотел бы знать, о чем они говорили. Он посмотрел на часы, с нетерпением ожидая, когда подойдет его помощница, чтобы с ней поговорить. Она уже должна быть готова. Завтрак подадут через пять минут.

Он отнес кофе, приготовленный Джиной, обратно в кухню. Пить не хотелось. Даже кофе был отравлен отрицательными эмоциями. Воспоминания о произошедшей с ней первой перемене делали их еще более отчетливыми.

Дорога из аэропорта была восхитительной. Рейд посадил Пейдж на переднее сиденье «мерседеса», чтобы остаться с Джиной наедине сзади. Она вся сияла от радостного восторга.

Ему было хорошо просто сидеть рядом с ней, сжимать ее руку и видеть, как она предвкушает предстоящие две недели. Между ними исчезли все барьеры, она могла свободно касаться его, сплетала свои пальцы с его, отчего обоих пронизывало сладостное чувство.

Рейд посмотрел на свою руку, которую совсем недавно сжимала и поглаживала Джина. Еще осталось ощущение, что он держит в руке что-то очень дорогое, что ни в коем случае нельзя выпустить. Осознание, что это настоящий шанс для их брака, было очень сильно. И Рейд всей душой желал его использовать, желал этого больше всего на свете.

Ему необходимо было узнать, что случилось с Джиной, чтобы потом исправить явное недоразумение. Он припомнил, что, входя в гостиную, был погружен в мысли о работе и ничего не заметил. Казалось, Джина с Пейдж мирно разговаривают.

Он попытался восстановить в памяти всю сцену. Джина сидела на софе с раскрытым на коленях журналом, а Пейдж в купальном халате стояла у кресла, с другой стороны кофейного столика. Он расслышал, как Пейдж предлагала Джине помощь, если понадобится, и в ее тоне не было решительно ничего обидного или оскорбительного, ничего, что могло бы спровоцировать негативную реакцию Джины на его просьбу приготовить ему кофе, к тому же Джина уже это предлагала.

Взгляд, которым она его наградила…

Даже от воспоминания о нем у Рейда по спине пробегал озноб. Казалось, что она видит перед собой не его, а чужого человека, которого не знает, знать не желает и хочет поскорее от него избавиться. Что она и сделала, захлопнув перед его носом дверь ванной.

Раздумья Рейда над сложной загадкой были прерваны звонком в дверь: принесли второй завтрак. Первый был в самолете, но это было три часа назад. Рейд с удовольствием съел бы заказанные Пейдж булочки, если бы желудок так не сводило судорогой от волнения.

Как только Рейд открыл дверь, впуская официанта, Пейдж выглянула из гостиной, снова принимая на себя роль хозяйки. Она уже сделала то же самое в аэропорту, может быть тем и обидев Джину, которая тогда ничем этого не выдала. И все-таки ему придется серьезно поговорить с Пейдж и попросить ее умерить свое рвение, особенно на глазах у его жены.

Дверь ванной была по-прежнему плотно закрыта. Из-за нее доносился шум воды.

Официант прошел в гостиную, где Пейдж указала ему, куда поставить поднос с завтраком. Рейд постучал в дверь ванной.