Двойной сюрприз для блудного папочки - Валентина Гордова Страница 25

Варя забавно морщит носик, показательно раздумывает пару секунд, а затем с таким же серьёзным видом решает:

–Ты.

И льнёт ко мне, «бодает» лбом в грудь и тут же трётся щекой. Прижимается крепко-крепко, умудрившись встать как-то боком, что её живот сейчас не является для нас такой непроходимой преградой. Она обнимает меня обеими руками за талию, каким-то удивительным образом оказавшись сразу со всех сторон. Как такая кроха может занимать столько места?

–Лопнешь, – хмыкаю, улыбаюсь уголком губ и кое-как обнимаю её в ответ.

–Ну и пусть, – Варя «тает» прямо у меня в руках.

Это совершенно не подходящий момент, но при всём понимании я всё равно говорю:

–Нам с тобой нужно будет съездить в ту клинику.

–Опять? – Мгновенно настораживается моя малышка, чуть отстраняется, закидывает голову и смотрит на меня снизу вверх большими испуганными глазами.

Я буду уродом, если не скажу ей о том, что сообщил мне доктор. Но вдруг ничего не подтвердится? Зачем мне пугать Варю? К тому же, женщинам в её положении нервничать нельзя, это знаю даже я.

–Они хотят устроить полное обследование, – говорю ей полуправду спокойно, глядя Варе прямо в глаза. – Я настоял. Доверяй, но проверяй, знаешь ли.

Она не очень довольна, но всё равно кивает, хоть и продолжает поджимать губы. И не догадывается ровным счётом ни о чём.

А потом позволяет мне увести её в кухню, и даже послушно садиться за стол. Но когда я перерываю все полки в поисках той самой книги, не выдерживает, отодвигает меня в сторону, сама устраиваясь перед столом, и решает:

–Блины.

Я всегда знал, что умею готовить. По крайней мере, то, что я точно ем, и обычно в состав таких блюд входит мясо. Выпечка – не мой профиль, но кое-какие познания у меня были.

Так я считал, пока не увидел Варю, ловко обращающуюся с тестом, которое она сотворила буквально за минуту, и уже подрумянивающимися блинчиками, хотя они оказались на плите буквально вот только что.

Я не знаю, как у неё это получается, но Варя успевает заварить чай и отрыть в холодильнике какой-то ягодный сироп, а ещё сделать несколько бутербродов с копчёным мясом, тарелку с которыми ставит на стол передо мной. Варя как-то странно смотрит на них, а в итоге стаскивает себе один бутерброд и с видом победителя возвращается к плите.

И уже через пару минут садиться за стол рядом со мной, ставит тарелку с парящими пышными блинами и с кошачьей улыбкой желает приятного аппетита.

–Какие у тебя отношения с отцом? – Спрашиваю у очаровашки и засовываю блин в рот.

Вкусно, но моя любовь – мясо. И это вряд ли возможно изменить.

Стягиваю бутерброд и выжидающе смотрю на Варюшку.

У неё вздрагивают обнимаюшие кружку ладони и на миг расширяются глаза.

–Сложные, – не скрывает она, говорит осторожно и настороженно. – Как и со всей семьёй. Почему ты спрашиваешь?

Сказать или промолчать? Не вижу смысла скрывать, но, если Варя узнает о нашем с её отцом разговоре не от меня, то наверняка всё не так поймёт и решит, что я скрываю от неё что-то.

–Я виделся с ним вчера, – всё же говорю и затыкаю себе рот едой, чтобы не ляпнуть ещё чего-нибудь, а заодно позволить Варе обдумать услышанное.

Она с резким стуком опускает кружку на стол. Не рассчитывает силу и чай предательски проливается на поверхность, но моя впечатлительная очаровашка не обращает на это совершенно никакого внимания.

Варя сидит рядом, но теперь поворачивается всем телом ко мне. Смотрит требовательно и одновременно испуганно, будто бы я только что признался в измене родине, и её долго – вытрясти из меня всю правду.

–Так, – шумно выдыхает она и прикрывает глаза, стараясь успокоиться.

Получается у неё не очень хорошо, пальчики продолжают подрагивать, и кожа лица какая-то ненормально бледная. Но Варя всё равно открывает глаза и тут же щурится. И практически требует:

–Выкладывай.