Просроченное завтра - Ольга Горышина Страница 25

— Полина, у меня ничего нет.

— А тебе ничего и не надо! Давай, а то будешь ждать неделю!

Он обернулся и прижался к двери спиной, но тут же отскочил, наткнувшись на ключи.

— Ты уверена?

— У меня тоже голова раскалывается, так что я тебя прекрасно понимаю. Ну, давай же! Тебе надо говорить «мотор»?!

Она рассмеялась почти в голос, и он забыл, что пообещал не целовать, и впился ей в губы. Потом опомнился и сжал шею, спускаясь руками все ниже и ниже, минуя плечи, прямо к груди. Ниже мешали ее руки — она воевала с молнией и, наконец стащив с него джинсы, ткнулась лбом ему в живот.

— Полина, не надо, — с трудом выдохнул он и вцепился ей в волосы, превращая их в осиное гнездо. — Полина…

Ее имя давалось с трудом. Оно прилипло к пересохшим губам, как пальцы к спутанным волосам. Макс из последних сил отодрал Полину от себя и рванул вниз юбку, радуясь, что та на резинке. На диван они попали лишь со второго раза, в первый Полина съехала вниз на скомканном одеяле, но он сумел закинуть ее обратно, и через секунду ее ноги уже сомкнулись за его спиной. Макс по пальцам мог пересчитать секунды, которые был в ней. Он уткнулся в острую ключицу и замер.

— Это я виновата, — прошептала Полина. — Просто ты был небритый. Через неделю я заставлю тебя побриться.

— Почему ты не захотела подождать эту неделю? — простонал Макс, втягивая губами кожу на ее плече.

— Потому что через неделю не было бы повода зайти к тебе в комнату, — Полина запустила пальцы в его мокрые волосы и убрала их со лба, чтобы подарить поцелуй. — И ты бы снова, как дурак, курил на лестнице, а я хочу, чтобы ты бросил. Это вредно для здоровья. Ты ведь бросишь ради меня, да?

— Ради тебя я брошу все.

Он закрыл глаза, но Полина тут же толкнула его в плечо.

— Слезь с меня, иначе будешь спать на мокром. Я пойду в ванную. Приходи ко мне в комнату. У меня есть печенье. И твоя роль. Давай репетировать.

Она свалилась на пол, собрала одежду и побежала к двери. Он же не поднялся, чтобы закрыть ее. В тишине шумела вода в душе, и она же холодным потом струилась по его лбу. Что это только что было? Она обслужила его, как опытная проститутка — с улыбкой, но без единого вздоха. Макс запустил в волосы трясущиеся пальцы — так дрожал каждый его нерв, когда ее губы сжимались вокруг него. Что это было? Новая роль? Ее привычная работа? Или же ей просто захотелось секса, которого она от него не получила?

Вода уже не лилась, когда заскрежетал ключ, и скрипнула входная дверь. Макс свалился с дивана и так же шустро, как Полина, отыскал одежду. Джинсы он натянул у окна, а за сухой футболкой пошел к открытой двери, на ходу утерев пот грязной.

Макс высунулся в коридор.

— Доброе утро!

Соседка смерила его строгим взглядом.

— Уже скорее добрый вечер, молодой человек!

Макс опустил глаза. От ответа его спасла Полина. Она распахнула дверь и с наигранным раздражением сказала:

— Проснулся наконец! Иди сюда репетировать! Марья Степановна, вы скоро нашего Макса в «Ментах» узрите! Давай, — Полина снова смотрела на него, — шевелись! Я тебе не швейцар двери держать.

— Можно, я побреюсь? — спросил Макс жалостливым тоном, не спуская глаз с безразличных озер.

— Потом будешь бриться! Мне скоро уходить! Шевелись!

Полина впихнула его в комнату и захлопнула дверь. К нему же повернулась, держа у рта ладонь — она давилась от смеха, а ему было не до смеха.

— Теперь ты сможешь спокойно заходить ко мне, — прошептала Полина, подходя к нему вплотную. — С одной стороны лестница, с другой туалет, нас не будет слышно. Иди, — она толкнула его к дивану, подле которого уже дымились две чашки с чаем вокруг прозрачного пакета с печеньем. — Ореховое, мое любимое.

Полина забралась на диван с ногами и вооружилась чашкой. Макс взял свою и сделал глоток, надеясь протолкнуть в живот кислый ком. Кто эта девушка? Кто? Но огромные глаза отказывались отвечать.

— Тебе легче? — спросила она сочувственно.

Он кивнул и сделал еще глоток, не в силах отвести глаз от футболки, под которой топорщились груди, которые он четверть часа назад раздавил своим телом. Чай обжигал все сильнее и сильнее. Кто бы ни была эта девушка, но одна из ее ипостасей — ведьма, к которой нельзя входить с перетянутым ремнем. Мысли прервало громкое пиканье. Полина отставила чашку и вытащила из сумки пейджер.

— Круто! Юлюсик поправилась, и в среду мне не придется ее замещать. Ну все, я иду к тебе на концерт, а в четверг ты ко мне на спектакль. Заметано!

Макс кивнул. Если она хочет ходить с ним, как его девушка, пусть ходит. Все только обзавидуются. Главное, самому в это не поверить.

— Пей, пей! Мне действительно скоро уходить, а надо еще чашки вымыть.

— Я вымою.

Через пять минут Полина скинула домашнюю одежду и надела кружевное белье, из той же серии, что и вчера. Сверху пошла обыкновенная кофта с вытянутыми рукавами и широкие брюки. От божественного тела не осталось ничего. Волосы Полина закрутила в кичку и перехватила толстой резинкой. Настало время выпроводить его из комнаты и запереть дверь на ключ. Но у порога Полина подарила ему краткий поцелуй и шепнула:

— До завтра, малыш.

Слова горьким чаем остались на губах. Он младше ее всего на каких-то полтора года!

На кухне тетя Маша громко пыхтела, заставляя его обратить внимание на ее недовольство, но Макс стойко игнорировал соседку и мыл чашки.

— Забирай их к себе в комнату! — выдала она наконец, и Макс с радостью ушел с кухни.

Теперь нужно было скрыть все следы безумного действа от сестры. Он перевернул одеяло и расправил простыню. Больше можно и не убирать. Аленку вообще порядок не волнует.

— Привет, алкоголикам! — буркнула сестра, ставя на подоконник коробку от пирожных. — Там кусок «Праги» и картошка.

— Чего празднуем? — попытался он спросить довольно беззаботно, с опаской следя за взглядом сестры.

— Отставку Лившица.

— А что он сделал?

— Ничего, — Алена присела на кровать и вытащила из сумки пейджер

— Гляди, какая у меня штука теперь есть!

Он взял пейджер в руки. У Ольки такой, вот нажать на кнопку и… Высветилось сообщение «Алекс Юстасу».

— Юстас — ты, а Алекс? Этот Стас, что ли?

Алена кивнула:

— Да, Станислав Витальевич.

Макс хотел вернуть пейджер, но тот запикал еще у него в руках, высветив: «Не забудь про среду, горе мое луковое».

— Что это?

Алена взяла пейджер и, чуть не выронив, протараторила:

— Ничего. Это у него такая манера общения.