Над бездной - Барбара Делински Страница 25

– Ох, Нонни, – произнесла со вздохом Пейдж. – В жизни Мары О'Нейл практически не было места случайностям. Она была человеком крайностей, максималисткой, можно сказать. Но с другой стороны, она любила очень жизнь, в которой не последнее место занимала Сами. Поэтому я не могу с уверенностью сказать, что это было самоубийство. Оно просто не имело смысла.

Нонни посмотрела на внучку с пониманием.

– Думаю, мы никогда не докопаемся до истины. Если у Мары были секреты, она унесла их в могилу вместе с собой.

Пейдж не могла согласиться с Нонни. Хотя главным сейчас было для нее восстановить нормальное течение жизни, что означало выйти на работу в понедельник утром и погрузиться полностью в жизнь своих пациентов, делая вид, будто ничего не произошло. Своей второй обязанностью она считала проследить шаг за шагом все события последнего дня жизни Мары.

Диагностировав аллергию на ползучий плющ у Денни Броуди, она затем извлекла шарик из носовой полости Лайзы Мармер, ободрила напуганную до смерти Мерили Стиллер и уверила ее, что трепка, которую та задала своему трехлетнему сынишке в воскресенье, вряд ли могла сильно его травмировать. Затем она легким шлепком восстановила привычный ритм дыхания еще у одного малыша, но все это время она пыталась переговорить с каждым, кто, по ее мнению, виделся с Марой в последний день ее жизни.

Когда настало время ленча и она застала Энджи на небольшой кухоньке, расположенной где-то в кулуарах офиса, у нее уже был целый лист бумаги, пестревший всевозможными заметками.

– Из того, что я узнала, Мара приходила сюда утром. Она заполняла историю болезни, когда приехала Джинни, но ничего необычного ты в ней не заметила. Мара занималась обычными делами, поэтому предположить, что она подводила итоги, прежде чем покончить с собой, девушке и в голову не пришло. Мара даже не успела закончить свои записи, поскольку привезли первого больного, нуждающегося в неотложной помощи. Потом до десяти часов она вела прием пациентов.

– Она выглядела взволнованной?

– Не особенно, по крайней мере так утверждает Дотти – сестра-практикантка, дежурившая в тот день, впрочем, Дотти к ней особенно не приглядывалась, как, собственно, и все мы. Поэтому была ли ее обычная стремительность выражением внутреннего разлада – остается только гадать.

Пейдж принялась исследовать свои записки, машинально жуя апельсиновую дольку, которую ей протянула Энджи.

– Она разговаривала по телефону в перерывах между приемами больных, в частности, с лабораторией, с приемным покоем педиатрического отделения Главного госпиталя Таккера, и с Ларри Хиллзом. Ларри был фармацевтом в местной аптеке… Были и звонки частного характера, как утверждает Джинни, но мы можем выяснить, кто звонил, только в том случае, если звонили через коммутатор. В десять она попросила меня заменить ее на время, поскольку ей было нужно сбегать в лабораторию и устроить там небольшой нагоняй по поводу анализов Тодда Фиске. Она была раздражена, но сильно взволнованной отнюдь не выглядела и вернулась через сорок пять минут. Потом она снова принимала пациентов, отвечала на телефонные звонки, в частности консультировала по поводу здоровья Веббера-младшего и вела переговоры с родителями. Никто не может вспомнить, ела ли она что-нибудь в тот день. Ты столкнулась с ней в холле около двенадцати тридцати. Она была несколько рассеянна тогда, а из слов Дотти ясно, что эта рассеянность не покидала ее целый день. Последним ее видел Питер. Это было в четыре тридцать. Судебный коронер утверждает, что она умерла около полуночи.

Она откинулась на спинку стула.

– Таким образом, нашими наблюдениями не охвачен весьма значительный отрезок времени, когда она приняла большую дозу валиума. Что происходило с ней все это время?

Зазвонил телефон, Энджи взяла трубку, но потом передала ее Пейдж, которая вдруг почувствовала непонятный страх. Она звонила миссис Басби дважды на протяжении утра, и та ей сказала, что с девочкой все в порядке, но ведь все может измениться.

– Да, Джинни?

– Здесь находится Джилл Стикли. Она хочет переговорить с вами лично.

Так, значит, с Сами все нормально. Это Джилл Стикли. Пейдж почувствовала облегчение. Но почему Джилл? Ее имя не упоминалось сегодня в регистратуре. Она бы вспомнила, если бы видела ее фамилию в списке. Девушке было семнадцать лет, и она числилась постоянной пациенткой Пейдж. Кроме того, она занимала особое место в сердце Пейдж, и поэтому она вновь почувствовала тревогу. Кроме того, семейству Стикли за последнее время чертовски не везло, и если у них еще одна неприятность…

– Проводите ее в мой кабинет, – не раздумывая, произнесла она. – Я сию минуту буду. – Пейдж решительно встала из-за стола и извинилась перед Энджи за столь поспешный уход.

– Иди, – отпустила ее Энджи. – Я постараюсь узнать еще что-нибудь новое о смерти Мары. Мне кажется, что картина все еще неполная.

Именно об этом постоянно думала и сама Пейдж, но мысли о судьбе Мары мгновенно улетучились у нее из головы, как только она увидела лицо Джилл Стикли. Девушка стояла в кабинете Пейдж в неловкой позе и выглядела измученной, бледной и напряженной.

Пейдж была готова предположить, что отец Джилл, страховой агент, весьма неуравновешенный человек, в очередной раз избил ее мать, или ее мать, не имевшая работы в течение года и наконец нашедшая ее, снова лишилась места. Возможно также, что брат Джилл в очередной раз украл машину и был опять пойман с поличным на территории Таккера.

Пейдж обняла девочку за плечи и сказала:

– Что бы с тобой ни приключилось, знай, что бывают вещи и похуже. Все проходит со временем. Давай рассказывай.

– Боюсь, что я беременна, – сообщила Джилл тоненьким голоском, а ее испуганные глаза впились в лицо Пейдж, желая увидеть ее реакцию.

Пейдж проглотила комочек, неожиданно застрявший в горле.

– Ты забеременела? – Честно говоря, этого-то она не ожидала. – Мы, кажется, договорились принимать противозачаточные таблетки.

– Да, договорились. Вот только мне не повезло, как выяснилось.

– Как ты об этом узнала?

– У меня задержка.

– Сколько.

– Уже два месяца.

Пейдж взглянула на живот девушки, покрытый свободным платьем, и, конечно же, ничего не заметила. Тогда она положила ей на живот руку и сразу же ей все стало ясно. Она прощупала весьма основательную выпуклость.

– Так ты говоришь, два месяца? Ох, детка, здесь, пожалуй, все четыре…

Глаза Джилл наполнились слезами.

– Я, наверное, сбилась со счета, – едва слышно прошептала она.

Сбилась со счета? Пейдж внутри себя просто негодовала. Как это можно сбиться со счета? Мы говорили о том, что происходит со сперматозоидом, когда он встречается со зрелой яйцеклеткой, с тех пор как у девочки начались месячные. С того момента минуло ровно пять лет. Я им твердила о воздержании до тех пор, пока не убедилась, что мои слова для них пустой звук. И тогда я предложила использовать противозачаточные средства.