Секрет для соловья - Виктория Холт Страница 24

Но я оставалась на веранде, не в силах сдвинуться с места. Мимо бесшумно проплывали гондолы. Я молила Бога о том, чтобы одна из них остановилась, и из нее вышел Обри, целый и невредимый. Он подбежит ко мне и расскажет, что же все-таки с ним произошло.

В какой-то момент я почувствовала, что больше не вынесу этого томительного ожидания – я должна немедленно отправиться на поиски мужа. И вдруг, как бы вняв моим мольбам, гондола остановилась у палаццо. Из нее вышел мужчина очень высокого роста. Он стоял ко мне спиной, я только заметила, что на нем черный плащ и черная шляпа.

Затем он и гондольер стали помогать кому-то выйти из гондолы.

Я замерла – это был Обри!

Не помня себя, я вцепилась в перила веранды. Лицо незнакомца было скрыто от меня его широкополой шляпой. Не в силах пошевельнуться, как бы окаменев, я все же почувствовала огромное облегчение – Обри был жив!

Очнувшись, я выбежала из комнаты на лестницу. Он поднимался по ступеням – один. Человека в черном рядом с ним не было.

– Обри! – закричала я.

– Сусанна! О, моя дорогая Сусанна…

Я подбежала к нему и судорожно обняла. Он выглядел немного странно – его галстук съехал набок, глаза светились каким-то диким светом, а руки дрожали.

– Что случилось? – вскричала я.

– Дай мне сначала войти. Сейчас все тебе объясню. Я взяла его под руку, и мы медленно начали подниматься по ступеням.

– На тебя кто-то напал? – допытывалась я.

Он кивнул. Не оставалось сомнений – он слишком слаб и не в силах говорить связно. Знаками он дал мне понять, что хочет поскорее очутиться в нашей спальне. Когда мы вошли туда, он опустился на стул.

– Я дам тебе немного бренди, – предложила я. – А может быть, ты хочешь чего-то другого?

Он покачал головой.

– Ах, Сусанна, мне жаль, что так случилось… Ты очень волновалась?

– Ужасно! Я не знала, что мне делать.

– Моя дорогая девочка!.. Именно это меня и беспокоило – что ты подумаешь, как будешь себя вести.

– Ты ранен? – спросила я мужа.

– Небольшое сотрясение. Кости целы.

– Ты можешь рассказать мне, что случилось?

Он кивнул.

– Я был у Фрилингов. Ушел от них около шести – мне хотелось придти домой до того, как ты вернешься, выбрал кратчайший путь и направился в один из этих зловещих переулков. Конечно, это было очень глупо с моей стороны.

– Но как ты мог!.. У меня в глазах до сих пор стоит образ того мужчины, тело которого извлекли из канала… кровь на его одежде…

– Ко мне подошли двое мужчин. Их вид мне сразу не понравился. Я повернулся, и хотел было идти назад, но еще двое преградили мне дорогу. Они ударили меня по голове, и, наверное, я потерял сознание.

– Мой дорогой Обри, как ужасно то, что ты рассказываешь! Мне надо было начать тебя искать, пойти в посольство…

– Это не привело бы ни к чему хорошему. Когда я, наконец, пришел в себя – не знаю, сколько времени я пролежал без сознания, – то понял, что нахожусь в какой-то хижине. Вокруг никого не было. Было темно, и мне не удалось почти ничего рассмотреть. Потом глаза привыкли к темноте, и я стал понемногу осматриваться. Мне посчастливилось найти дверь, но она была заперта снаружи. От слабости меня шатало, и я даже не мог стоять. Место было слишком безлюдное, и на мои крики никто не отозвался.

– Наверное, эти люди ограбили тебя.

– Они взяли мой кошелек – им было нужно только это.

– Но зачем же они заперли тебя?

– Возможно, не хотели, чтобы я поднял тревогу слишком быстро.

– Какая низость!

Он кивнул и, взяв мою руку в свою, поцеловал ее.

– С тобой в гондоле был какой-то человек, – вспомнила я.

– Да. Это он привез меня домой. Не представляю, что я делал бы без него, – наверное, до сих пор валялся бы в той хижине.

– А я просто места себе не находила. Чувствовала, что я совершенно беспомощна и ни на что не способна. Мне следовало попросить Бенедетто пойти со мной и найти кого-нибудь, кто смог бы помочь.

– Нет. Ты как раз поступила наилучшим образом, когда осталась ждать дома. Не могу себе представить, что я почувствовал бы, когда, вернувшись, обнаружил, что тебя нет.

– Расскажи о человеке, который помог тебе.

– Я пытался выбраться из хижины своими силами, вдруг услышал шаги и закричал. На мои крики отозвался мужчина. К счастью, он оказался англичанином, и я легко объяснил, что со мной случилось. Мужчина предложил сходить и привести кого-нибудь на помощь. Но тут ему самому удалось обнаружить окно. Он выбил его и вошел, а затем вытащил меня наружу.

– И привез тебя домой. Как жаль, что он не остался, мне следовало бы поблагодарить его должным образом.

– Он не искал благодарности, а просто был рад помочь соотечественнику, попавшему в беду.

– С тех пор как мы увидели тело того бедняги, которого вытащили из воды с раной в спине, я все время ждала, что нечто подобное может случиться.

– Да, здесь есть бедняки, способные убить за пару лир.

– Ах, Обри, я хочу домой! Я не хочу оставаться здесь ни минуты.

– Неужели ты забыла, как чудесно мы провели здесь время.

– Но сегодняшний случай испортил все.

– Ну что ты, дорогая, ничто не может испортить тех счастливых минут, которые мы пережили в Венеции.

Он обнял меня и поцеловал. Я сказала:

– Тебе надо выпить немного бренди. Уверена, что оно придаст тебе силы.

– Прекрасно! Тогда мы выпьем вдвоем.

Я принесла бренди. Мы сидели и говорили о событиях этой ночи и о том испытании, через которое только что прошли оба. Никогда прежде не было такого полного упадка сил и такого стыда за свое полное невежество и неумение справиться с ситуацией.

Я все время повторяла:

– Я совершенно не представляла себе, что надо делать.

Муж пытался успокоить меня. Было очевидно, что он очень устал.

Наконец, я сказала:

– Думаю, тебе следует утром пойти к доктору. Ты ведь не знаешь точно, что с тобой сделали эти разбойники.

Он покачал головой.

– Нет-нет, это просто сотрясение. Утром, после крепкого сна, я опять буду в норме.

– Да, тебе нужно немедленно отправиться в постель, – согласилась я.

Я помогла ему раздеться и укутала одеялом, как ребенка. Он закрыл глаза и почти мгновенно уснул.

Лежа рядом с ним, я вновь и вновь перебирала в памяти события этой ночи, но, в конце концов, сон сморил и меня.

Неожиданно я проснулась. Было еще темно. Одна из ламп была зажжена и освещала неярким светом часть спальни. У кровати стоял мужчина.