Четырехлистный клевер - Лана Паркхилл Страница 24

Как ни странно, ей не хотелось быть замеченной раньше времени. Когда Сузан тихонько заглянула в гостиную, на глаза ей навернулись слезы.

– Ну что, хочешь еще бисквита?

Ответом Ричарду послужило восторженное лопотание, которое молодая мать ни с чем бы не перепутала.

– Ну ладно, уговорила… Не знаю уж, куда в тебя столько влезает! Только учти, это – последний, понятно тебе, ненасытное чудовище? А твоей маме мы ничего не скажем, потому что наверняка тебе нельзя ничего есть, кроме молока…

Он сидел в кресле, спиной к двери, и Сузан видела черные длинные волосы, слегка спутанные после сна, и широкие плечи… На одном его колене восседало с бисквитом в руке ее ненаглядное дитя. На лице Джинни сияла довольная улыбка. Вокруг в беспорядке валялись игрушки.

Сузан с трудом сдержала восторженное восклицание. Вот оно, счастье, – просто тихонько стоять тут, прислонившись плечом к косяку, и смотреть, как два ее самых любимых человека радуются друг другу. Она даже боялась шевельнуться, чтобы чудесное видение не исчезло.

– Нет, Джинни, вот дудки не будет. Возьми-ка слоника.

Ричард мягко, но настойчиво вытянул из детской ручонки громкий музыкальный инструмент и вложил в пальцы другую игрушку.

– Ведь мы не хотим разбудить маму, правда?

– Та!

Джинни с энтузиазмом схватила резинового слоника и забарабанила им по коленке Ричарда, тот слегка поддерживал малышку под спинку, чтобы она не свалилась.

– Та! Та! Па-па, па-па-па!

Сердце Сузан болезненно сжалось. Джинни давно уже научилась повторять разные слоги, но почему-то изо всех мыслимых сочетаний сейчас выбрала именно это.

– А вот тут ты ошиблась. – Сузан послышалось или в его голосе действительно прозвучала нотка сожаления? – Ты меня путаешь с мистером Оуэном, который…

Ричард внезапно осекся, и Сузан зажала рот ладонью, чтобы не расхохотаться. Она-то знала, что означает внезапная сосредоточенность взгляда ее дочери, этакое напыщенное выражение лица, достойное члена парламента! А в следующий миг это стало известно и Ричарду.

– Джинни! – вскричал он осуждающе. – Я же только что сменил тебе ползунки!

Возможно, настал подходящий момент для появления на сцене. Однако что-то удержало Сузан, хотя Ричарда, судя по всему, надо было спасать. Но молодая женщина хотела посмотреть, что же будет дальше.

Сузан приняла решение. Приняла его именно в тот момент, когда Ричард принялся стягивать с ее… с их ребенка мокрые ползунки.

Она скажет ему все. Просто обязана сказать. Другого выхода нет. А если после этого он повернется и уйдет – что ж, таков будет его выбор.

– Джинни, чудовище! Не могла бы ты махать ножками чуть помедленнее, я просто не успеваю уворачиваться!

Возглас протеста вырвался из уст Ричарда, когда малышка ловко заехала ему в глаз розовой пяточкой. Кажется, элементарная человечность должна была побудить Сузан вмешаться в неравную борьбу…

Но, улыбаясь, она смотрела и ждала.

– Можешь смеяться, если хочешь, – глядя на малышку сверху вниз, сказал Ричард с отчаянием, потому что Джинни так сучила ножками, что не было никакой возможности запихнуть ее в сухие ползунки. – Но я своего все равно добьюсь, так и знай. А, попалась!

Р-раз – и пухлая розовая ножка оказалась в штанине. Ричард довольно хмыкнул.

– Ну вот, видишь! Штука в том, что ты – мой козырь. Твоя мама тебя обожает, а мне нужна твоя мама – я имею на нее, так сказать, виды. И если наградой мне будет ночка вроде нынешней, я готов сколь угодно времени запихивать тебя в эти дурацкие штаны, маленькое ты чудовище…

Он, кажется, говорил что-то еще, только Сузан уже не слышала. Мир рушился вокруг нее, ее глупые, наивные, детские мечты рассыпались в прах. Сердце ныло, словно от него оторвали кусок кровоточащей плоти. Она привалилась к косяку и едва не застонала от боли.

Невозможно было больше здесь оставаться. Сузан просто не могла сейчас видеть Ричарда. Обхватив руками плечи, как бы пытаясь собрать себя из кусочков, она, неслышно двигаясь, отступила обратно в спальню, где повалилась на кровать лицом вниз.

Ричард хотел ее соблазнить и больше ничего. Это же было ясно с самого начала. Он просто жаждал ее тела, а вся ее жизнь для него ничего не значила. Как же Сузан могла забыть, что этот человек не привык к отказам? Уязвленная гордость, вот и все, что заставило его приехать сюда!

На этот раз он включил в свои планы и Джинни. Поняв, как сильно мать привязана к дочери, расчетливый обольститель решил извлечь из этого выгоду. Чтобы заполучить Сузан в постели, следовало понравиться ее ребенку. Ричард даже отважился на геройский поступок – преодолел свою неприязнь к детям и меняет Джинни ползунки!

И ведь его план сработал, разве не так? Идеально сработал! Если бы Сузан не слышала его слов в гостиной, то проглотила бы наживку вместе с крючком… Так вот зачем был разыгран этот спектакль с добыванием магического клевера! А теперь она могла только лежать на постели лицом вниз, слишком потрясенная и раздавленная, чтобы плакать.

Попалась, попалась в ловушку! – кричал ее разум. Угодила Ричарду в постель! И ведь поверила в подлую уловку негодяя по единственной причине – Сузан понадеялась: а вдруг в нем неосознанно заговорит отцовский инстинкт и он полюбит… нет, не детей вообще, а вполне конкретного ребенка, родное дитя?…

– Что-то ты не разговорчива.

Ричард так и сверлил ее взглядом, пытаясь понять, что же произошло. Сузан, поднявшись с постели, вела себя почему-то до странности отчужденно и холодно… И это притом что спала со счастливой улыбкой на устах, когда он оставил ее поутру.

– Я не хочу разговаривать.

– Меня это удивляет.

Ричард ничего не понимал. Неужели эта женщина сожалеет о том, что произошло ночью? Он начал беспокоиться, еще когда она пошла принимать душ и оставалась в ванной куда дольше, чем нужно для утреннего туалета.

Сначала Ричард пытался развеять ее недовольство приятными мелочами – сварил кофе, поставил перед ней чашку. Но Сузан вежливо отказалась, заявив, что спешит домой.

Теперь она ходила по комнате, собирая одежду и игрушки дочери. Потом подхватила на руки и саму малышку, невзирая на ее бурные протесты.

Да, Сузан уходила и, похоже, не собиралась даже поцеловать Ричарда на прощание. Он настоял на том, чтобы проводить ее. Предложение понести ребенка вызвало такой яростный отказ, будто Ричард мог проглотить Джинни. А когда он придержал дверь, давая ей выйти, Сузан выскочила наружу столь стремительно, словно боялась соприкоснуться с Ричардом даже случайно.

Некоторое время они молча шли рядом. Сузан упорно смотрела в сторону.

– Ты, похоже, сегодня встала не с той ноги, – мрачно предположил Ричард. Раздражение Сузан начало передаваться и ему.