В первый раз - Эйми Карсон Страница 24

Они как раз заканчивали с протестом, когда появился Блейк. Его лицо выражало возмущение и злость. Ледяным, равнодушным голосом, в котором, однако, слышался намек на угрозу, он сказал, что пора домой. Жак в любом случае собиралась сама отвезти Никки, не желая доводить ее до изнеможения. Но, основываясь на главных принципах свободы и демократии — и других иллюзорных идеалах, — Жак собиралась отказать Блейку. Но что-то в его взгляде заставило ее прикусить язык.

Воспоминания о стальном блеске глаз Блейка мучили Жак даже по возвращении домой. Она стала помогать Никки принимать ванну и вымывать из ее темных волос дорожную пыль. Затем Жак усадила девушку у бассейна, когда мимо прошел Блейк, бросив лишь:

— Когда закончишь, зайди ко мне в кабинет.

У Жак от его тона по телу побежали мурашки.

— Если через час не вернешься, я пойду искать твой труп, — прошептала Никки.

Ее слова Жак не утешили. Она быстро сбегала в коттедж, чтобы принять душ и переодеться. Она ни за что не пойдет на встречу с Блейком, одетым в дорогой, строгий костюм, в спортивной майке, липкой от пота и пропахшей выхлопными газами.

Ей нужно было набраться храбрости, и Жак, понимая, что любимая песня сейчас ей не поможет, надела свои ковбойские сапоги. Трепет усиливался по мере того, как она приближалась к кабинету Блейка, а каблуки, казалось, стучали все громче. Жак чувствовала себя комфортно в футболке с обнадеживающим изображением американской дивы Ареты Франклин.

Жак достигла двери и замерла, прежде чем войти.

Итальянская плитка спокойного кофейного цвета в сочетании с темно-зелеными стенами и дорогой кожаной мебелью создавала строгую, «мужскую» атмосферу. Безукоризненная, идеальная обстановка в стиле Блейка.

Жак устала ждать мужчину, который когда-нибудь, возможно, решит, что снова хочет ее.

Блейк стоял у окна и смотрел на Никки, задремавшую в шезлонге под зонтиком. Видимо, он услышал шаги Жак.

— О чем, черт возьми, ты думала? — спросил он низким голос, не поворачиваясь к ней.

Жак дрожала от напряжения.

— Я думала, что должна решить проблему, — ответила она.

— Как? — Блейк повернулся, его лицо ничего не выражало. — Рискуя вновь попасть за решетку?

— Все было легально. Мы не выходили за рамки закона, — продолжала Жак. — Мы с Никки получили разрешение. И твоя мать…

— Моя мать? — перебил ее Блейк. — Ты втянула мою мать в эту свару?

Жак пыталась оставаться спокойно.

— Я не втягивала. Она доброволец, — объяснила она и немного расслабилась.

Когда Жак была подростком, она часто фантазировала о том, какой могла бы быть ее мать. Она всегда представляла кого-то доброго и неравнодушного — такого же, как Абигейл. Только ее стряпня была бы лучше…

— Это была ее идея, — произнесла Жак. — И она оказалась полезной…

— Полезной, — повторил Блейк, усмехнувшись.

Терпение Жак заканчивалось. Она пересекла кабинет, остановившись у огромного рабочего стола.

— Наш спор будет долгим, если ты будешь постоянно меня прерывать.

— Мой день был прерван, когда я увидел в новостях мою сестру, которая собирается стать адвокатом, и женщину, которой я помогаю избежать обвинения в нарушении покоя. Обе были окружены полицией и участвовали в дурацком протесте. — Блейк навис над ней. — Ты знаешь, как сложно будет отмазать тебя от первого обвинения, если появится еще и второе?

Жак вздохнула, понимая, что ее напускное хладнокровие неубедительно.

— Я же говорю, мы делали все согласно закону, — произнесла она. — Мы не собирались нарываться на неприятности.

— Так же как ты не собиралась попадать в тюрьму во время флешмоба, — скептически заметил Блейк.

Жак прикусила губу, пытаясь сосчитать удары сердца и успокоиться.

— Да, — наконец произнесла она. — Это удивительно, но я как-то обходилась без твоей помощи двадцать три года.

В глубине души Жак была рада видеть, как Блейк бесится. Возможно, она согласилась на проект Абигейл отчасти потому, что хотела посмотреть, как он выйдет из себя. Жак устала от его логики и разумности. Она устала от того, что Блейк был спокоен и не терзался неизвестностью. И она устала гадать, когда он захочет ее снова.

Да, у Жак не было достаточно опыта, и она не переживала из-за того, что Блейк стал ее первым мужчиной. Но он был слишком сдержанным, и никто, взглянув на них со стороны, никогда бы не подумал, что они провели ночь вместе.

Так пусть Блейк хотя бы разозлится.

— Если ты добиваешься, чтобы тебя осудили за мелкое правонарушение и выгнали с работы, действуй свободно, — произнес Блейк.

Его осуждающий тон положил конец терпению Жак.

— Хорошо, — сказала она. — Так и сделаю.

В детстве она меняла семьи не ради того, чтобы потом зависеть от всего света. Мистер Идеал ошибается. Если думает, будто ее так легко напугать.

«Это мой выбор. Мое решение. Моя жизнь».

Блейк видел, что Жак едва сдерживает свой гнев; его голова словно пульсировала от ярости.

Груз ответственности скоро раздавит его. Он устал быть единственным, кто решает чужие проблемы, устал быть тем, кто думает о последствиях. Хотя бы раз он хотел веселья и беззаботной жизни юношеских лет, чем, казалось, вовсю наслаждаются его мать, Никки и Жак.

Почему разум остальных молчал, заставляя его принимать решения?

Блейк бесился, думая, что Никки испортит себе будущее, разрушит карьеру, еще даже не начавшуюся. Роль главы семьи, которую он принял после смерти отца, почти уничтожила Блейка, и его коробило при мысли, что сестре придется заплатить за проступок. Он обещал отцу, что будет заботиться о Никки, и пусть небо рухнет на землю, но он сдержит обещание. А это значит, нужно защищать ее от сожалений, которые в конце концов станут клеткой для души.

Но Жак не была частью семьи Блейка. Почему тогда он так переживает за ее выбор?

Страх придал его словам жесткости.

— Если хочешь саботировать свою карьеру — это твое дело, — говорил Блейк, стараясь не обращать внимания на свежую привлекательность Жак, ее едва тронутые загаром соблазнительные ноги. А еще эти ковбойские сапоги…

Черт подери, неужели эта женщина больше всего на свете хотела свести его с ума?

— Но я не позволю разрушить будущее моей сестры, не позволю втягивать ее в эту свару.

Жак смотрела на него озабоченно, и Блейк знал, что она не притворялась. Он видел их с Никки вместе; видел, как крепнет их привязанность. Жаклин Ли могла рискнуть своей жизнью, но она никогда бы не причинила вред его сестре.

И от этого действия Жак еще больше разочаровывали Блейка.

— Я бы никогда не навредила Никки, — тихо произнесла она.