Рождественская быль - Шонна Делакорт Страница 24

Марси пыталась осмыслить ситуацию. Представление ее в качестве невесты? С чего Дуглас это взял?

– Мы собираемся пожениться? – Она в замешательстве уставилась на Чэнса.

– Ну да, пожениться.

Чэнс замолчал. Он никогда даже мысленно не произносил этого слова, ухитрялся отбрасывать даже намеки, а сейчас… Что же произошло сейчас? Он заговорил, пытаясь за небрежностью скрыть смущение.

– Может, отец и прав… – Нервный смешок вырвался у него из горла. – Что ты думаешь об этом?

Его слова подействовали на нее как ледяной душ, мгновенный удар, обрушившийся ей на голову. Чэнс насмехается над ней!

Она вывернулась из его объятий и отошла в сторону, вся дрожа. Она не закричала, не кинулась на него, чтобы дать пощечину, а просто тихо заплакала.

– То, что ты сказал, – еще более отвратительно, чем этот брачный договор, кто бы его ни составил, слышишь, Чэнс?

Он ошеломленно уставился на нее.

– Ты думаешь, что говоришь?

– Я не хочу больше участвовать в эксперименте под названием «наши взаимоотношения», я ухожу с твоего пути. – Это были самые трудные слова, когда-либо сказанные ею, но, как ни странно, Марси стало легче.

Чэнс молчал. Марси подошла к двери и открыла ее.

– Думаю… тебе лучше уйти. – Чэнс потянулся к ней, но она вновь увернулась, боясь прикоснуться к нему. – Пожалуйста, оставь меня и мой дом, я не в состоянии больше терпеть эту пытку.

– Ты не отдаешь себе отчета в своих словах. Мне придется ехать к отцу и выяснять отношения, ты понимаешь, что это значит?

– Если проблема только в твоем отце, я счастлива… А как же мы? Ты считаешь, если тебе хорошо, то и мне тоже? – Рыдания рвались у нее из груди. – Мне уже не нужны легкие сиюминутные отношения, а тебе не нужна стабильная семейная жизнь. Чэнс, мы по-разному видим свое будущее. – Марси отчаянно моргала, пытаясь смахнуть льющиеся слезы. – Я надеюсь, ты найдешь все, что ищешь, и будешь счастлив. Твоих убеждений я разделить не могу. И не хочу.

В глазах Чэнса было столько отчаяния, что, если бы Марси могла, она пожалела бы его.

– О чем ты говоришь? Марси, я уверен, ты мне необходима… необходима…

– До свидания, Чэнс. – Она обошла его и, едва он ступил за порог, тут же захлопнула дверь.

Больше всего на свете ей хотелось услышать: я люблю тебя, Марси. Он даже не подозревает, что ей надо, нет, не замужества, а услышать три слова: я люблю тебя.

Марси вернулась в гостиную, осмотрелась. Бог мой, какое жалкое зрелище! Эти гирлянды попкорна, эти игрушки, этот неубранный мусор и… забытая коробка с подарком для Чэнса под рождественской елкой! Рождество, о котором она мечтала, стало самым несчастным в ее жизни.

Чэнс оторопело смотрел на дверь, ожидая, что она вот-вот распахнется и Марси, лукаво улыбаясь, скажет, что она пошутила. Но дверь была непреклонна, как и сама Марси. Чэнс повернулся и пошел к автомобилю. Минут пять он сидел неподвижно, обдумывая ситуацию. Что делать? Вернуться? Но Марси наверняка не станет его слушать. Он посмотрел на документ, который все еще держал в руке, – нет, надо ехать к отцу.

Ну, хорошо, с отцом он разберется, думал Чэнс, лавируя в потоке машин, но как убедить Марси, что она не права, что у них вся жизнь впереди и что без нее он себе этой жизни не представляет? Мысль жениться на ней, иметь детей, построить свой дом почти оформилась в его мозгу, но сначала то дело, которое он задумал, – отец.

Он подъехал к дому отца, вышел из машины и поднялся в кабинет.

Дуглас Фоулер сидел за огромным столом и перебирал бумаги. Чэнс вошел без стука.

– Что за безумная мысль, отец? Зачем ты послал адвоката к Марси Роупер?

Дуглас Фоулер достал из коробки сигару и принялся ее раскуривать, исподтишка наблюдая за сыном, – он снова не торопился с ответом.

Чэнс потоптался, чувствуя себя все более неловко.

– Отец, ты слышишь меня? Зачем ты послал Джорджа Данлопа к мисс Марси Роупер? Почему ты молчишь? Чего ты достиг своим низким поступком?

Чэнс безуспешно пытался пробиться сквозь каменную стену отцовского молчания. Дуглас продолжал пристально смотреть на сына, возясь с сигарой.

– Вы с Данлопом ничего не добились, наоборот – теперь я точно сделаю то, что решил.

– Подумай хорошенько, Чэнс, – наконец ответил устало Дуглас. – Любовь – дело мимолетное, то, что сейчас представляется блаженством, через год покажется адом. Где ты будешь жить? На что? Начнешь отдавать деньги авантюристке, которая не стоит и гроша, а не то что твоих миллионов?

Чэнс выдавил улыбку.

– Ты, видимо, исходишь из собственного богатого опыта?

– И из него тоже. Но ты ведь игнорируешь мои советы, которые, поверь, не лишены основания.

– У меня своя жизнь, отец, и свой опыт. Я нашел женщину и хочу, чтобы она стала хозяйкой моего дома и матерью моих детей. Тебе это понятно? Я решил и так сделаю.

Чэнс повернулся и вышел из комнаты. У него есть завтра, среда и четверг, к сочельнику все должно быть кончено, и никаких промахов и ошибок – будущее поставлено на карту. Жена, дом, дети – вот уж о чем он никогда не думал, но отец и судьба заставили его вспомнить о них. Он исполнит то, что задумал.

Марси заперла питомник в полдень и отпустила служащих. Вокруг все суетились, с возбуждением обсуждая предстоящий сочельник, многие приглашали Марси в гости. Все ждали праздника, но не Марси.

Для нее праздник кончился в тот день, когда ее вежливо попросили подписать документ и отречься от Чэнса Фоулера. Она вежливо поблагодарила и отказалась. Дома ей захотелось тут же лечь и заснуть. Чэнс пропал в понедельник, она его больше не увидит.

Походив по дому, она устроилась на кушетке и включила телевизор. По всем каналам шли развлекательные передачи, а на одном канале ей сообщили, что везде холодно, за исключением ее региона. Это ее немного утешило. Под рассуждения диктора о причинах плохой погоды Марси задремала, но быстро очнулась – все-таки сочельник.

Однако с каждой минутой бороться с дремотой было все труднее, и она уже подумывала, не лечь ли в постель, когда вдруг раздался настойчивый звонок. Кто бы это мог быть? Она никого не ждала.

Заглянув в глазок, Марси тихо ахнула: за дверью стоял Чэнс. Его красивое лицо вырисовывалось так четко, что ей стало больно: зачем он мучает ее? Но дверь все же открыла.

Чэнс ворвался, как вихрь, ногой захлопнул за собой дверь и опустил на пол большую коробку. Потом взял Марси за руку и повел в комнату, посадил на кушетку, вернулся за коробкой и поставил ее рядом. Сел сам.

– Прежде чем ты что-нибудь скажешь, хочу сказать я. Выслушай меня, хорошо? – Онприложил палец к ее губам.

Марси неуверенно кивнула. Чэнс открыл коробку и вынул букет – дюжину алых роз.