Если ты полюбишь… - Джоанна Рид Страница 24

— Мы начнем с того, Энн, что сядем в мой автомобиль и спустимся с гор, — все так же решительно заявил Хантер.

— Зачем? — удивилась Энн.

— Мне надо привезти сюда кое-какие свои вещи, а оставлять вас здесь одну нельзя. У вас есть возражения?

Энн несколько мгновений колебалась. Значит, все решено, и он остается в ее доме?.. Права ли она, соглашаясь на это? Спорить ей не хотелось. Поэтому девушка резко встряхнула головой, как бы отбрасывая назойливую мысль, и твердо ответила:

— Нет, я не возражаю.

Гейбриел удовлетворенно улыбнулся. Потом, внимательно посмотрев на Энн, спросил неожиданно:

— Вы себя нормально чувствуете? Мне кажется, у вас температура.

И он приложил к ее лбу прохладную ладонь. Энн чуть прикусила нижнюю губу и отвела его руку.

— Глупости! Нет у меня никакой температуры. Мы решили ехать? Тогда едем!

— Хорошо. Только у меня есть одно предложение.

— Какое?

Энн взглянула на Хантера с подозрением. Она уже успела убедиться, что его предложения следует принимать с опаской.

— Я предлагаю попросить Мэри понянчиться с котом, пока нас не будет. Боюсь, что иначе по возвращении мы найдем дом в весьма плачевном состоянии. Идет?

— Идет. Только согласится ли она?

— Сейчас узнаем.

— Ну ладно.

Спустя час Гейбриел и Энн уже ехали к городу. Мэри, которой вручили со многими предосторожностями Маклейша, обещала держать кота в строгости и никакого хулиганства не позволять.

Прошло еще минут двадцать, и Гейбриел затормозил у входа в магазин «Зверюшки для вас».

— Останьтесь в машине, Энн, а я зайду в магазин на несколько минут. Надо хотя бы мельком познакомиться с местом, где предстоит работать.

Он отпер дверь и скрылся в магазине. Энн с беспокойством огляделась. Ей показалось, что к окнам ресторанчика напротив прильнули чьи-то любопытные лица. Если это не обман зрения, то можно ожидать, что уже не следующее утро в местной газетке появится полный многозначительных намеков фельетон. Что-нибудь вроде: «Живой зверь в магазине сеньориты Розетты». Сплетни здесь очень любили…

Но Гейбриел не заставил ее долго ждать. Он очень скоро вернулся, держа под мышкой кипу рекламных проспектов.

— Зачем вам они? — удивленно спросила Энн.

— Хочу познакомиться с вашей продукцией. Всегда следует знать, чем торгуешь. На неделе мне надо будет также просмотреть счета. Иначе мне не удастся содержать магазин как следует.

— Хм, — с сомнением произнесла Энн. В ее планы отнюдь не входило позволять Хантеру рыться в счетах. И как это он будет «содержать» магазин? Ей нужен был всего лишь продавец-кассир, да и то пока она не поправится. Гейбриел, как ей казалось, слишком много на себя брал.

— В чем дело? — с тревогой спросил Гейбриел, заметив ее колебания. — Что-нибудь не так?

— Нет, все так!

Энн почувствовала укол совести. Он так старается помочь ей, а она не перестает подозревать его в каких-то нечестных замыслах. Хотя, если Хантер, как он утверждает, действительно опытный консультант по маркетингу, то отвергать его помощь просто глупо! Она решительно отбросила закравшееся сомнение и с улыбкой проговорила:

— Все правильно, Гейб. Так и надо. Насупленные брови Хантера разошлись, и Энн заметила, что он вздохнул с облегчением.

— Знаете, Энн, — сказал он, садясь в машину, — мне кажется, у вас бесспорный талант. — И он кивнул в сторону рекламных проспектов, которые положил на заднее сиденье. — Как вам пришло в голову заняться этим делом?

— Мне подсказала такую мысль бабушка. Она была очень умной. И к тому же бережливой. Никогда не позволяла себе лишних трат. Когда какая-нибудь вещь изнашивалась, она перекраивала ее, перешивала. А из лоскутков изготовляла то покрывало, то накидку или одеяло. И она умела мастерить очень смешные пугала для огорода.

— Такой же была и тетушка Эльвира.

— Да это и неудивительно для тех, кому пришлось пережить годы великой депрессии. Они привыкли обходиться малым и были запасливы.

— В отличие от нашего поколения.

— Да, вы правы.

— Извините, я вас перебил. Продолжайте.

— Так вот. Как-то раз, когда бабушка уже была тяжело больна и почти не вставала с кровати, я собрала весь старый хлам в доме в корзинку, чтобы выбросить. Мне казалось, что все это никогда не пригодится. Бабушка догадалась о моем намерении и посоветовала мне не делать глупости. Она сказала, что, возможно, в этой корзине — мое будущее.

— Что она имела в виду? — поинтересовался Хантер.

— Она мне объяснила. Дело в том, что я с детских лет любила мастерить из всякого тряпья кошек, собак, зайцев, медведей. И это очень хорошо получалось. Бабушка говорила, что у меня золотые руки. Она посоветовала мне попробовать изготовлять куклы, на них всегда был большой спрос. Их можно было выгодно продавать.

Энн замолчала. Она очень любила бабушку и часто вспоминала ее с грустью и нежностью. Хантер слушал рассказ, не проявляя нетерпения и не торопя. Вздохнув, Энн продолжила:

— Я попробовала, изготовила несколько кукол и отнесла в магазин. Их похвалили и купили. Я смастерила еще и снова успешно. И тогда я подумала: в любом доме непременно есть либо изображения, либо фигурки каких-нибудь животных. Люди любят их и стараются окружить себя изображениями зверьков, птиц, рыб. И я решила заняться изготовлением и продажей таких фигурок. К тому времени ни бабушки, ни мамы уже не было в живых. Я решила поделиться своей затеей с Дэниелом.

— Дэниел? Кто это.

— Мой отец. В детстве у меня не было близких друзей, да и знакомых тоже. В наших местах очень мало молодежи. Мэри появилась здесь сравнительно недавно. Отец заменял мне всех. Поэтому я и привыкла звать его по имени, а папой называла редко. Хотя он всегда был прекрасным отцом…