Святость и соблазн - Хелин Вэлли Страница 24

Отсюда, подумалось ей, и исходит это чувство одиночества и никомуненужности. Флоренс вдруг остро ощутила нехватку привязанности к кому-либо. Наверное, по контрасту с семьей Атвуд. Даже Дороти, не будучи им родной по крови, считалась здесь своей. Флоренс же казалось, что она очень давно не испытывала сильной родственной привязанности к кому-либо.

Подтянув колени к груди, Дороти обняла их руками.

— А знаете ли вы, от скольких свиданий мне пришлось отказаться, и все благодаря братцам Атвуд? Недели две назад мы с Остином случайно встретились на выставке цветов и наткнулись там на Нила Тернера. Так бедняга до сих пор боится подойти ко мне.

Тетя Кэйт покачала головой.

— Что-то я его не помню.

— Должна помнить. В старших классах Остин был исключен на неделю из школы за то, что надавал ему по физиономии. — Дороти повернулась к Флоренс. — Они были в раздевалке для мальчиков, и Остин услышал, как Нил говорит своим приятелям, что, когда получит все, что ему надо, вышвырнет меня вон.

— Могу себе представить, — пробормотала Флоренс, совершенно, однако, не удивившись. Братья просто не могли не защищать кого-нибудь, не заботиться о ком-либо.

— Знаешь, как трудно получить приглашение на вечеринку, когда половина парней в школе боятся быть растертыми в порошок, стоит им сделать одно неверное движение или просто сказать грубое слово в твой адрес?

— Руперт брал тебя на вечеринки, — с укоризной в голосе напомнила тетя Кэйт. — И Остин тоже.

Дороти рассмеялась.

— Только из чувства вины. В том, что меня никто не приглашал, виноваты были они.

— А Руперт, он всегда был готов защитить любого… несчастного? — спросила Флоренс.

— Сколько я его знаю, да, — кивнув, ответила Дороти. — Он подобрал больше бесприютных животных, чем кто-либо иной в городе. Благодарное человечество скоро поставит ему памятник. И это, насколько мне известно, продолжается.

— Невозможно было угадать, кого он принесет домой в следующий раз, — вступила в разговор тетя Кэйт. — Один раз даже поступило предупреждение от общества охраны животных, потому что у него их собралось слишком уж много.

— Мы думаем, что его выдал тот мерзкий старикан, что жил по соседству, — заявила Дороти. — Он ненавидел всех и вся в округе. Тогда я даже уговорила одну мою подругу приютить у себя большого красивого попугая, неизвестно как оказавшегося у Руперта.

— Бедная девочка, она понятия не имела, что его ждет, — рассмеялась тетя Кэйт, вспомнив этот случай. — В тот вечер ее родители принимали дальних родственников из Англии. К слову сказать, больших снобов. А попугай, как неожиданно выяснилось, умел ругаться не хуже любого матроса и, будучи в тот день в ударе, выдал все, что знал.

Дороти скорчила гримасу.

— Если бы чопорные англичане не приняли его слова на свой счет, все бы обошлось.

Сердце Флоренс ёкнуло. А не является ли она для Руперта кем-то вроде бесприютного животного?

— С тех пор он не слишком изменился, не так ли?

— Нет, — согласилась тетя, — не слишком. Поэтому никто не удивился, что он, как и его старший брат, пошел в спасатели.

— Им, должно быть, пришлось нелегко, — заметила она.

— Потерять обоих родителей особенно в таком юном возрасте очень тяжело, — вздохнула тетя Кэйт. — Это не могло не оставить на них своего следа. Я это замечаю, даже если они сами не могут или не хотят.

— Еще бы, — с грустью согласилась Дороти. — Остин не желает по-настоящему сближаться ни с одной женщиной. Руперт до сих пор полагает, что его задача — спасти мир.

Однако Флоренс больше всего хотелось знать, что на уме именно у Руперта. Бездомные животные, которых он приютил, причины, по которым стал спасателем, — все это психологически было ей понятно. Спасая тех, кто в этом нуждается, Руперт подсознательно реализовывал свои детские мечты. Результат нельзя было считать плохим, поскольку он был добр, великодушен и совестлив.

И все же Флоренс чувствовала, что какая-то часть его души остается недоступной для окружающих. Невозможно было представить его человеком, обиженным какой-то женщиной или надломленным своим прошлым, однако нечто таящееся в нем заставляло Руперта постоянно сдерживать себя…

Тетя Кэйт с видимым сожалением накрыла блюдо с остатками кекса стеклянной крышкой.

— Из них двоих мне больше жаль Остина, — неожиданно сказала она. — После смерти Глории Брайан мой брат перестал обращать внимание на что-либо вообще. И на плечи двенадцатилетнего мальчика легла непосильная тяжесть.

— Вы не будете против, если я спрошу, при каких обстоятельствах погибла их мать?

— На пожаре, — с грустью ответила тетя Кэйт. — Она была одной из первых женщин-пожарных в штате и очень этим гордилась. Глория и Брайан работали в разных подразделениях, обычно смены у них не совпадали. Но когда это случалось, за мальчиками присматривала я.

— Тот пожар произошел на швейной фабрике. Глория со своим расчетом прибыла первой, но к тому времени огонь начал распространяться на соседние строения. На помощь были вызваны пожарные со всей округи, в том числе и Брайан.

Голубые глаза пожилой женщины подернулись грустью.

— Огонь перекинулся на здание, считавшееся покинутым. Однако на одном из верхних этажей, как оказалось, остались люди. Глория вместе с тремя пожарными направилась туда, чтобы их спасти. Им удалось помочь несчастным выбраться наружу, но для самих смельчаков дело обернулось плохо. Стена обрушилась, и они оказались в ловушке. Когда до них добрались, Глории уже ничем нельзя было помочь. Ее дыхательный аппарат оказался поврежден, но пострадали не только легкие, ожоги были слишком обширны. Поэтому все, что могли сделать врачи, это облегчить ее страдания…

При мысли о маленьких мальчиках, чья мать погибла при столь трагических обстоятельствах, сердце Флоренс болезненно сжалось.

— Мой брат так и не смог смириться со смертью жены, — продолжила тетя Кэйт. — Поначалу он старался держаться хотя бы ради сыновей, но сердце его осталось вместе с Глорией, и на мальчиков уже не осталось ничего. Меньше чем через два года он умер от обширного инфаркта в возрасте тридцати восьми лет.

В мозгу Флоренс мелькнула какая-то мысль, к несчастью исчезнувшая прежде, чем она смогла уловить ее смысл, но оставившая после себя тяжелое впечатление. Было ли это вызвано грустным рассказом тети Кэйт о судьбе братьев Атвуд или чем-то более личным, так и осталось для нее загадкой…