Когда я стану кошкой. Ева вне рая и ада - Фанни Жоли Страница 24

— Оʼкей на хоккей…

— Болтун, прекратил бы ты свои дешевые шуточки, дай хоть немного передохнуть, честное слово!

В ожидании Рато я быстренько отыскала в Google определение слова «хоккей» и набралась ума, чтобы не выставлять себя настоящим пугалом в разговоре на эту тему…

— Без Гугала — ты пугала!

— Заткнись!

С хоккеем я разобралась. Франк мне очень помог. Когда он был студентом, то играл в составе университетской команды по хоккею. Мы объелись воздушной кукурузой. Погода была солнечная и мягкая, не очень жаркая. Он мне сказал, что я красивая. Я ему поверила. Это было мое лучшее воскресенье за очень долгое время. И не спорь, Болтун.

— А кто спорит?

18 СЕНТЯБРЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК

Послала Франку Рато по электронке письмо со словами благодарности за хоккейный вечер…

— И это для того, чтобы у него тоже был твой электронный адрес, да?

— П-ф-ф… Если бы он захотел его найти, то сделал бы это легко…

— Ну, теперь, даже если он его не искал, адрес у него есть.

19 СЕНТЯБРЯ, ВТОРНИК

Дочка Машара Романа провела весь день в МАЖИ. У Патрончика есть право на посещение по средам, но нет времени (а может, и желания) заняться своим ребенком, вот девочка и торчит в агентстве, как в тюрьме, со своими альбомами, фломастерами и кока-колой. Она толстенькая. Скорее хорошенькая. И не очень-то веселенькая. Ест конфеты тайком, прикрываясь рукой, словно это запрещено и ее могут наказать. Я спросила, что она любит. Ответ: «Котят и смотреть телевизор…» Я решила ей показать проект для «Королевского кота». У нее глаза загорелись. Вся засияла. Я думаю, и оттого, что она увидела, и оттого, что я уделила ей внимание. Такое приятное чувство, словно размазываешь мягкое масло по хрустящему поджаренному хлебу.

Мари-Анник так и вертелась вокруг нас.

— Все хорошо, Романа? Тебе не холодно? Есть не хочешь? Тебе не дует?

Будущая мачеха боится, что я украду у нее сердце ее будущей падчерицы?

20 CЕНТЯБРЯ, СРЕДА

Но ньюз от Рато. Я немного слишком внимательно слежу за своей почтой. Видимо, это новая болезнь, и она лечится. Электронная зависимость. Надо пытаться выдержать час-два, день-два без заглядывания в почту.

22 СЕНТЯБРЯ, ПЯТНИЦА

Хорошо, что я не стала лечить электронную зависимость воздержанием, как абстинентка. Франк Рато прислал мне письмо сегодня утром! Тема: консультация по шопингу. Он извиняется за то, что беспокоит меня, но не согласилась бы я помочь ему купить костюм? Он не может сделать это без посторонней помощи, по его версии. Так, значит, он один в Париже. Купить костюм? Я лично никогда бы не наняла себя консультантом по стилю, но неважно! Если он мне доверяет, это его проблемы. Я сказала да.

23 СЕНТЯБРЯ, СУББОТА

Явилась в салон красоты «Фиджи» на улице Раймон-Лоссеран к самому открытию.

— К чему-то готовишься, Ева?

— Я тебя звала, Болтун? Последнюю эпиляцию я делала пятого августа. Ничего сверхъестественного не происходит, мне кажется…

24 СЕНТЯБРЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ

Мне кажется, я поплыла. Уже в машине, от его запаха: смесь оттенков лимона, мыла, сосны, табака. И еще от его идеи посадить меня за руль.

— Вы не водили два года? Но это смешно! Ну-ка, вперед! На кресло водителя, леди! И хмурить брови запрещается…

Ну и воротник: прямо-таки защита от перелома шеи! Такой модели я никогда не встречала. Почему он представил меня продавцу в «Прентан» своей сестрой? Глупо. Волнующе. Когда он начал говорить мне «ты» и опустил свою руку на мою, лежавшую на ручном тормозе, я подумала: «Нет, нет, это черт знает что такое, это клиент агентства, перестань, пе-ре-стань!»

Я все делала неправильно, все наоборот… Это было божественно. Почему я не предложила ему подняться в квартиру? Испугалась… Чего, своего желания? У меня кружилась голова. У меня уже заклинило нормальную реакцию.

25 СЕНТЯБРЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК

Я все время думаю о Франке Рато.

26 СЕНТЯБРЯ, ВТОРНИК

Он не звонит. Мне ужасно хочется пригласить его на ужин.

27 СЕНТЯБРЯ, СРЕДА

Свершилось. Он сказал мне, что ждал моего звонка! У меня мурашки побежали по спине. Он придет в пятницу. Послезавтра.

28 СЕНТЯБРЯ, ЧЕТВЕРГ

Убиралась как сумасшедшая. Достала вышитые простыни. Нашла в «Топ-Деко» свечу с ароматом лимонной сосны. Безумно дорогую. Купила. Корпела над меню как ненормальная. Горячие пирожки к аперитиву.

Две дюжины улиток, четыре порции паштета фуа-гра с картошкой фри и мегамегадоза шоколадных профитролей.

— Прости невинное замечание, Ева, ни в коем случае не обижайся. Я знаю, ты вся немножко на нервах сейчас, но… Не покажется ли твое меню Франку Рато немного… э-э… тяжеловесным?

— Он не обязан доедать все. Он придет не только ужинать.

29 СЕНТЯБРЯ, ПЯТНИЦА

В тот момент, когда я ставила в духовку замороженные мини-пирожки, раздался звонок. Черт, клиент пришел раньше! Разогревать надо двадцать минут, больше погрызть нечего. Если будем пить без закуски, это просто беда… Беда поднималась в лифте. Я вышла встречать Франка. И кого увидела? Маму и сноп оранжевых гладиолусов. А самое страшное: Франка, забившегося в угол кабинки.

— Ты слишком сильно накрасила глаза, дорогая, ужас, ужас! — бросилась с ходу в бой мама. — Я тебе принесла цветы, которые мне Симона подарила. Ей давно следовало бы запомнить, что я ни-ко-гда ничего оранжевого в доме не держу, это не сочетается с моими обоями. Ну да ладно, короче, неважно. Вы, молодые, любите яркие цвета, не так ли? Подарок!

Музыка, туш! Заметив Франка, шедшего следом за ней по лестничной клетке, Жанна метнулась ко мне.

— Ты… Ты знаешь этого месье?

— Да, мама! — вздохнула я.

Франк Рато нацепил на лицо широченную улыбку, специально разработанную для респектабельных дам в период менопаузы.

— Мадам, счастлив познакомиться с вами. У вас неимоверно очаровательная дочь! — проворковал он галантно.

В ручку — чмок! Ножкой — шарк! Маму к нему как магнитом потянуло. А он ей и про Высшую коммерческую школу, и про гренобльских друзей… Первый мартини пошел, второй мартини пошел, третий мартини пошел… Через какое-то время я поднялась с дивана, на котором мы сидели, нависла над ними обоими, как скала, и с посылом продекламировала:

— Скажите, Франк, а вы уверены, что наш столик в ресторане уже не занят?

Я знала, что рискую. Он мог ответить, например, так: «Какой ресторан? Я думал, мы здесь будем ужинать?» Или что-нибудь в этом роде. Ничего подобного. Он подхватил на лету, как в день презентации колбасного стаканчика. Честно говоря, я думаю, что у него есть радар, настроенный на мою волну. Он заговорщицки мне улыбнулся и вскочил как ужаленный: