Внезапная страсть - Элизабет Оглви Страница 24

Они совсем не виделись. Он не приходил в театр, и Крессида знала, что ей следует радоваться этому, однако знать, что он здесь и не видеть его было, пожалуй, самым трудным.

Не успела она оглянуться, как пошла последняя неделя, последний утренний спектакль.

— Тебе грустно? — спросил Адриан, когда они ожидали своего выхода на сцену перед последним актом.

— Немного, — призналась она.

— Ты, конечно, придешь на прием по случаю окончания постановки?

— Конечно, — откликнулась она. — Это же обязательно для ведущей актрисы, правда? Адриан поднял брови.

— Не чувствую радости в твоем голосе, — проворчал он.

— Я знаю. Извини. — Как она могла радоваться, если Стефано может явиться вместе с Эбони?

Адриан улыбнулся.

— Так кто ж тот счастливчик? Она быстро взглянула на него.

— Что ты имеешь в виду?

— С кем ты сегодня придешь? С Дэвидом?

Она покачала головой.

— Нет, не с Дэвидом, — спокойно ответила она. — Я приду одна.

Она сошла со сцены под гром аплодисментов и направилась прямиком в свою гримерную, чтобы переодеться к приему. Она специально купила новое платье. Сегодня вечером она даст себе волю. Она будет выглядеть сногсшибательно. И если Стефано придет со своей любовницей, так пусть посмотрит сегодня на свою жену и, может, испытает минутное сожаление.

Она сняла с лица толстый слой театрального грима и наложила обычную косметику: серебристые тени на веки, немного румян на высокие скулы, подчеркнув бледность своего лица. В завершение накрасила губы темно-красной помадой, придав им выражение беззащитности.

Платье у нее было черное с блестками, сверкавшее, как хвост у русалки. Оно стоило целое состояние, такие наряды дарил ей Стефано. Зря она купила это платье.

А почему бы и нет? — беспечно подумала она. Такой беспечной и безрассудной она не чувствовала себя давно, и это безрассудство, казалось, помогало ей унять ноющую сердечную боль, которую она испытывала каждый раз, когда думала о Стефано и той красивой женщине, с которой в настоящий момент он делил свою жизнь.

Она доехала до ресторана на такси, а когда вошла, в зале воцарилась полнейшая тишина.

— Крессида! Иди к нам!

Адриан и Джастин в дальнем конце зала вскочили на ноги, и, пока она шла к большому столу, все аплодировали, приветствуя ее, но сердце Крессиды стучало тяжело и разочарованно, потому что Стефано в ресторане не было. Ее дерзкий и блистательный план прощания лопнул как мыльный пузырь. Она села и огорченно выпила полбокала шампанского, и вдруг почувствовала, что кто-то за ней наблюдает.

Она медленно подняла голову и, поглядев через заполненный людьми зал, увидела стоящего в дверях Стефано. Во фраке он выглядел таинственным и могущественным, она не могла удержаться и бросила взгляд за его спину, не появится ли Эбони, но ее не было.

Ресторанная разноголосица отдалилась, и она слышала лишь, как грохочет ее сердце. Уловив его горящий взор, устремленный на нее, она была не в состоянии отвести глаза, упиваясь притягательной силой этого человека, почувствовав, как у нее пересохло во рту, облизнула нижнюю губу.

И именно это ее движение привело его в чувство, он сдвинулся с места, направившись к их столу.

И так же, как воцарилась тишина, когда входила Крессида, все замолчали и сейчас при виде Стефано. Его естественная, как у дикого животного, грация, делала свое дело. Уголком глаза Крессида заметила, как Алексия одернула на талии свое платье, чтобы сделать декольте еще больше.

Крессида решила, что он нарочно сел как можно дальше от нее и заказал всем сидящим за столом шампанского. Но Стефано продолжал неотрывно за ней следить из-под темных густых ресниц. И если до этого она испытывала волнение, то теперь ей понадобился максимум усилий, чтобы сдержать дрожь в руках.

Она отпила глоток шампанского. И с горечью и грустью подумала, что любит его. И что потеряла. Просто сбежала, сбежала от трудностей вместо того, чтобы вместе с ним преодолевать их. Но потом она напомнила себе, что у Стефано никогда не было желания обсуждать трудности или даже замечать их…

Но сегодня последний вечер, больше она никогда его не увидит.

— Добрый вечер, Крессида.

Погрузившись в свои мысли, она не заметила, как он поменялся с кем-то местом и теперь сидел напротив, а его официальное приветствие прозвучало насмешкой над ее сентиментальными размышлениями.

— Привет, — сказала она непринужденно.

— Приятно проводишь время?

— Да нет, я… — Господи, похоже, она потеряла способность мыслить.

— Наверное, всегда грустно, когда заканчивается сезон? — предположил он.

— Да. Особенно этот.

Он медленно оглядел присутствующих, которые к этому времени уже несколько потеряли свой чинный вид. Алексия, хихикая, шепталась с Адрианом, сидя у него на коленях.

Стефано пристально посмотрел на Крессиду, и в его темных глазах сверкнул огонек.

— Пойдем, я отвезу тебя домой.

Он сказал то, чего она так ждала и в то же время боялась, их взгляды встретились. Здравый смысл подсказывал отказаться. И она покачала головой:

— Я поеду на такси.

— Где твое пальто? — спросил он, будто не слыша ее слов.

Она растерялась, утопая в глубинах его требовательных глаз.

— Вот мой номерок, — запинаясь, сказала она, протягивая ему пластиковый квадратик.

Через минуту он возвратился с кашемировой накидкой, которую ей одолжила Джуди.

— Я смотрю, ты не надела сегодня мое любимое пальто, — сказал он чуть насмешливо, протягивая руку, чтобы укутать ее плечи в мягкую ткань.

— Я сама. — Она попыталась увернуться от его рук, но напрасно.

— Успокойся, — мягко приказал он, укутывая ее в накидку.

«Успокойся? Тогда как его руки скользили по тонкой ткани платья, ее разгоряченный мозг уже представлял эти уверенные руки, ласкающие ее тело не через ткань одежды».

Человек, идущий на казнь, и то бы чувствовал себя более спокойно, чем она в эту минуту.

Он попрощался, и она заметила недоуменно поднятые брови Алексии и Адриана. Только Богу известно, что они подумали.

Когда они вышли из ресторана, начали падать первые капли дождя, а темноту ночи разрывали фонари, окруженные радужным ореолом.

— Вот машина, — сказал он, и прежде чем она что-то сообразила, она уже сидела пристегнутая ремнем безопасности к переднему сиденью.

Она была сама не своя, словно в каком-то шоке или трансе. И неотступно преследовала мысль о том, как ей будет недоставать его, как ей приятно снова сидеть рядом с ним, хотя его присутствие всегда подавляло ее.