Развод по-французски - Диана Джонсон Страница 24

Самое важное в разводе — это то, что последует за ним.

Эрве Базен. «Мадам Икс»

Я добросовестно передала все это Рокси. Оправившись после первой беседы с юристом, она начала понимать, что дело о разводе надо обсудить с собственным адвокатом. Мы принялись за поиски такого адвоката, который знал бы французские законы и был бы доброжелательно настроен к американцам. После длительных консультаций среди здешних соотечественников выбор пал на мэтра Бертрама, франко-американца, представителя калифорнийской фирмы «Бигс, Ригби, Денби, Фокс». Его контора размещалась в великолепном hôtel particulier [45]в Восьмом округе. Рокси отправилась к нему. Мэтр Бертрам выслушал ее самым внимательным образом. Вид у него был серьезный. Рокси не сумела объяснить толком, чего она хочет.

— Я потому вас спрашиваю, что у вас есть выбор — либо предъявить мужу обвинение в неверности, может быть, жестокости, либо пойти на полюбовный развод. «Невиновность сторон» — так, по-моему, это называется в Штатах. Поверьте, я не собираюсь никого осуждать. Передо мной стоит другая задача.

— Я не хочу неприятностей, не хочу ссор, — сказала Рокси, чувствуя, как к глазам подступают слезы. — Я даже развода не хочу. Я против развода.

— Значит, на разводе настаивает…

— Мой муж. Это его идея. Он хочет вторично вступить в брак.

— Подождите, пока он не осознает финансовые последствия развода, — заявил мэтр Бертрам. — По опыту знаю, что люди часто меняют свое мнение. Если же бракоразводный процесс состоится, то для благоприятного исхода дела вам придется предъявить ему обвинение — таково требование закона. Вы должны доказать вину вашего мужа, а он — либо признать ее, либо не участвовать в судоговорении. Если вы вступали в брак в обычном порядке, предполагающем общую собственность супругов, то возникнет вопрос и о разделе имущества.

— О, нам нечего делить, — заверила его Рокси. — У нас только квартира да хозяйственные мелочи.

— Имущество, которое нельзя разделить, подлежит распродаже. Как вы думаете, ваш муж будет оспаривать ваши права? И как насчет фамилии — хотите ее сохранить?

— Мою девичью фамилию?

— Нет, по мужу. Мадам де Персан. Обычно женщине возвращается nom de jeune fille [46]. Это одно из обязательных условий.

— Да, но мои дети?..

— Разумеется, Персаны.

— Хочу носить ту же фамилию, что и мои дети! — горячо заявила Рокси.

Мэтр Бертрам был очарован ее красотой, ее женственным отчаянием, ее твердой решимостью в отношении детей. Он подумал, что эта скотина Шарль-Анри, должно быть, просто спятил.

Семьи, семейные привязанности. Роджер, мой родной брат, является партнером (в его-то возрасте!) в «Барни, Гиген, Брайер и Уокер», сан-францисской адвокатской конторе, специализирующейся на недвижимости и налогах. Он женат на Джейн, психиатре-юнгианце, и у них есть сын Фриц, хороший шестилетний мальчишка — наперекор закону о детях, родившихся от представителей психиатрии.

Помимо своей адвокатской практики и бегания трусцой, Роджер принимает активное участие в движении за запрет огнестрельного оружия. Он начал заниматься этим после того, как некий псих вошел в дом номер 101 по улице Калифорнии в Сан-Франциско, где помещался его офис, и застрелил четырнадцать человек — адвокатов и их клиентов. Это произошло всего двумя этажами ниже. Больше всего его удивило то, что люди, узнавшие о кровавой расправе, сначала были потрясены, но затем, перебирая, как это обычно бывает, космические причины трагедии такого масштаба, вдруг с удовлетворением делают открытие: «Да, но это же были крючкотворы».

— Причем говорят это таким тоном, как сказали бы: «В конце концов, это были только собаки», — жаловался Роджер. Он никогда не считал, что принадлежит к какой-то нежелательной социальной прослойке, и был уязвлен до глубины души. — Я знал, что адвокатов не любят, но чтобы так…

Лично я сказала бы, что, помимо запрета на оружие, ему стоит попытаться через коллегию адвокатов воздействовать на общественное мнение, а может быть, даже присмотреться к профессиональной этике своих коллег. Но это не пришло ему в голову.