Старинный кулон - Нора Филдинг Страница 24

Как Алекс сдержалась и не залепила ему прямо здесь, при всех, пощечину, она так и не поняла. Ее рука, поднявшись, сделала плавное движение и… вытащила цветок из букета.

— «Алекс» от Алекс. Создатель этого сорта, мистер Вейман, — она махнула рукой в сторону плотного мужчины небольшого роста, — говорит, что этот цветок отражает мою сущность. Я ценю ваш вкус, мистер Уайдлер. — Алекс протянула дивную розу на длинном стебле стоявшему перед ней мужчине и взглянула ему прямо в глаза.

Глаза у Клиффорда моментально сузились, стали злыми, а сам он едва не отшатнулся от преподносимого Алекс с ослепительной улыбкой подарка. Но он моментально взял себя в руки, с легким поклоном взял розу и отдал ее Грейс.

Алекс непроизвольно поджала губы. Да, гола у нее не получилось, но пас она отбила великолепно.

— Рада вас видеть, мистер Уайдлер. Вам будет интересно посмотреть изменившейся дом, который вы прежде так хорошо знали. Хотите, буду вашим гидом? — проворковала Алекс сладким голосом.

Уайдлер не верил своим ушам. Он хотел ее обидеть, унизить, а в результате опять нанесли смертельный удар ему.

— От услуг профессионального дизайнера, жаждущего показать творенье своих рук, вы не откажетесь, не так ли? — пришла на помощь этому красивому мужчине, не знающему, что с судьбой бороться бесполезно, миссис Монрибу.

Уайдлер благодарно согласился. Помещения, которые открылись его взору, только в малой степени походили на те, что он помнил в Кардилайн-хаузе. Миссис Монрибу удалось талантливо соединить старинные вещи с новомодными. Центральный зал, сохранившийся в памяти Клиффорда мрачным и суровым, полностью преобразился. Светлые стены, на которых висели несколько полотен Фрэнсиса Топхэма, создавали впечатление легкости и современности. Весь зал был ярко освещен, буквально залит светом. Уайдлер поднял глаза кверху и обнаружил, что миссис Монрибу сохранила прекрасную старинную лепнину потолка и массивные хрустальные люстры на бронзовых цепях. Изменений было сделано ничтожно мало, но эффект получился потрясающий.

Несмотря на то, что Уайдлеру понравился обновленный дизайн комнат и остроумные реплики сопровождающего его гида, ему хотелось остаться одному. Он постарался избавиться от мило щебечущей миссис Монрибу и от Грейс, которую Уайдлер взял с собой на прием из желания то ли побольней уязвить Алекс, то ли, наоборот, защититься от ее чар и присутствием которой он уже начинал тяготиться. Маневр удался, и Клиффорд в одиночестве направился в малую гостиную, погруженную сейчас в соблазнительный полумрак. Здесь между двух огромных пальм стоял рояль, за которым сидел пианист, и чарующие звуки старинного вальса струились из-под его умелых пальцев. Музыка переносила с современного приема в атмосферу венских гостиных начала девятнадцатого века.

Уайдлер опустился в глубокое кресло. Никто не танцевал, и здесь было спокойно и уединенно. Недалеко от себя он заметил двух женщин, с большим аппетитом уплетающих огромные порции еды, горой лежавшей у них на тарелках.

Видимо, милые дамы решили, что музыка улучшает пищеварение, подумал Клиффорд и уже хотел улыбнуться, но в поле его зрения попал Дик. Тот сидел, как и сам Клиффорд, утонув в кресле, с мрачным задумчивым лицом. Уайдлер не по-христиански возликовал. Плохое настроение соперника подействовало на его израненную душу как бальзам. Они поссорились? Или Алекс захотела выйти замуж, а он не готов взвалить себе на шею ее с детьми? От подобных размышлений теплело на сердце. Уайдлер не мог определить, почему это его так радует, ведь он презирает Алекс, хитрую как змея, которая заползла не только в сердце его покойной бабушки, но и в его собственное. Она свилась там клубком и выпустила свое ядовитое жало, сделав его, Клиффорда, навеки несчастным.

Решив в какой-то момент, что Алекс не стоит того, чтобы каждую минуту с тоской о ней думать, Уайдлер поднялся и поплелся в столовую, где был организован буфет. Счастливо избежав разговоров со знакомыми, Клиффорд добрался до напитков, которых на вечеринке было великое множество, на любой, самый невероятный вкус. Клиффорд предпочел коньяк. Он медленно делал глоток за глотком, ругая себя за приезд сюда, и не заметил, как оказался лицом к лицу с Чарли Майлзом.

Было время, когда Чарли считал Клиффа своим другом. Поссорило их одно создание, очень юное, но обладающее задатками опытной кокетки и не имеющее даже в столь нежном возрасте сердца. Тогда Клиффорд оказался более удачливым. С тех пор Майлз и невзлюбил Уайдлера. Где-то в глубине души он всегда считал его выскочкой. Отец и дед Уайдлера не имели никаких титулов. Мистера Майлза нельзя было упрекнуть в излишнем снобизме, но титул, который он должен был унаследовать от своего престарелого отца, приятно согревал его сердце.

Видя, с каким похоронным видом стоит Клиффорд, и неправильно истолковав причину его плохого настроения, он не смог преодолеть соблазна уязвить Уайдлера:

— Привет, Кей У! Не думал встретить тебя здесь. Тянет к тому, чем собирался владеть, но неожиданно навечно потерял?

— Привет, Чарли! Да, тянет, и очень… — неожиданно для себя и для Майлза сказал Уайдлер, имея в виду вовсе не Кардилайн-хауз, а Алекс.

— Что ж, в жизни бывают не только удачи, но и потери, — ядовито подковырнул бывшего друга Майлз.

— Да, ты прав, к сожалению. От некоторых из них невозможно оправиться. — Из груди Клиффорда вырвался тяжкий вздох.

Уайдлер, будучи не в состоянии находиться рядом с Алекс и не смотреть на нее, словно приклеился к ней взглядом. С несвойственной ему прозорливостью мистер Майлз моментально догадался не только о том, что предметом их разговора были не недвижимость и не акции банка, но и о страданиях Уайдлера и впервые после пробежавшей между ним и его другом черной кошки почувствовал симпатию к бывшему товарищу.

Уайдлер, решившись навсегда вырваться из омута чувств, испытываемых им к Алекс, поднялся наверх и вошел в спальню. Именно здесь он застал Алекс в объятиях другого мужчины. Тогда он приехал сюда потребовать у нее объяснений, откуда у мистера Салливана акции Кардилайн-бэнка, и увидел поцелуй, даримый этой бесстыжей бестией полицейскому. Они не обратили на его появление никакого внимания. Не в силах обнаружить свое присутствие, Уайдлер громко хлопнул дверью и вышел.

Ревность настолько затмила глаза Клиффорду, что родственное прикосновение губ сестры к щеке брата он принял за бурное проявление страсти и мгновенно забыл, зачем приехал в Кардилайн-хауз. Улетучился из памяти и собственный неблаговидный поступок — изучение реестра держателей акций проводилось им с целью обеспечить на собрании акционеров принятие решения о невыплате дивидендов. Охватившая Уайдлера мучительная ревность сделала его чуть ли не святым в собственных глазах. Он, Клиффорд, и пальцем не дотронулся до Грейс, а эта мерзавка развлекается с кем попало!

Неужели та ночь, которую он давно уже должен был бы выкинуть из своей памяти, так много для него значит? — размышлял он тогда. Вопрос не потерял своей актуальности и сегодня.

В спальне находилась миссис Монрибу, которая распаковывала какую-то картину. Она обернулась на звук его шагов.