Сюрприз для новобрачной - Вайолет Уинспир Страница 24

– Ну, побродить по дому и узнать, что где находится, – ответила Тина.

– Неплохая идея, – небрежно ответил Джон. Лиз может стать твоим гидом. Мне надо ответить на несколько писем, а днем мы прокатимся по острову...

– И выпьем лимонада в «Бухте контрабандистов»? – вдохновилась Лиз. – Там классное мороженое!

– Тебе оно когда-нибудь надоест? – Джон вскинул бровь, посмотрев в сторону дочери, которая самозабвенно лизала банан кончиком языка. Проходя к дому мимо Лиз, он легонько дернул ее за волосы и добавил: – Если вы решите поплавать вдвоем, не заплывайте за рифы. Джо недавно видел там парочку небольших акул. Они вряд ли проплывут через рифы, это им не по силам, но могут рыскать где-то поблизости. А Тине надо хорошенько смазаться солнцезащитным кремом. Возьмите его с собой и получше защитите самые уязвимые места – верхнюю часть ног и нос.

Пока Джон с важным видом давал советы, сердце Тины билось все чаще и чаще. Но набравшись смелости и встретившись с ним взглядом, она увидела, что Джон смотрит вполне благодушно. Он поднес палец к ее носу, и Тина поморщилась.

– Не обращайся со мной как с ребенком, – запротестовала она.

– Я только хотел предупредить, что у тебя начнет шелушиться нос, если ты его не закроешь. Увидимся позже, девочки.

Джон вошел в дом, оставив после себя облако табачного дыма и хихикающую дочку.

– Разве папа не шутник? – пробормотала Лиз с набитым ртом.

– Настоящий комик! – Красная как рак от смущения, Тина сложила свою салфетку и вернула ее на место, испытывая досаду и разочарование. В Англии Джон уверял, что ему нужна жена, а не девочка, которую можно сажать на колени, а теперь, когда Тина здесь, он обращается с ней так, будто не знает, что делать дальше. И такие отношения ей совсем не нравились!

Пришел мальчик-слуга в белой рубашке и начал убирать со стола, а Тина и Лиз стали обходить дом. Накануне ночью англичанка получила самое поверхностное впечатление о его красоте, но теперь, при дневном свете, увидела, что он построен из камня дынного цвета, имеет просторную солнечную веранду и портик с колоннами. Лиз решительно шагала из комнаты в комнату, ведя Тину за руку и указывая то на один, то на другой предмет – кресла и средневековые картины в холле, невероятных размеров книжные шкафы в библиотеке и большой стол, на котором красовался деревянный орел в гостиной. В мастерской висели дорогие люстры и стояло кресло, в котором свободно могли уместиться два человека. По бокам лестницы находились окна, с одной стороны были видны прилегающие к дому земли, с другой – лазорево-бело-золотая мозаика из льдисто-белого пляжа и лежащего за ним бескрайнего океана.

– Это моя берлога, – объявила Лиз, распахивая дверь в очаровательную многоцветную комнатку с двумя ярко-красными креслами, пушистым белым ковриком рядом с кроватью, бамбуковым туалетным столиком и потертым плюшевым медвежонком рядом с блондинкой куклой на подоконнике. Комната любимого ребенка, подумала Тина, заметив разбросанные игрушки и музыкальные шкатулки, которые Джон привез для Лиз из Англии.

– Будь как дома, а я заведу тебе пластинку, – предложила Лиз, вскочив на одно из кресел, чтобы открыть забитый пластинками шкафчик.

Тина с улыбкой слушала, как Лиз с воодушевлением рассказывает ей о любимых поп-идолах. Она уже полюбила эту девочку, которая была частичкой Джона. В ней так много от него, у нее такие же длинные ноги и руки, алый чувственный рот и голубые глаза под пушистыми ресницами.

– Ты знаешь, кто такие иконоборцы? – вдруг спросила Лиз, садясь на высокую напольную подушку и серьезно уставившись на Тину.

– Они разбивают иконы? – улыбнулась Тина. – Тебе рассказывали о них в школе?

– Я это прочла. – Лиз махнула рукой в сторону книжного шкафа. – Паула тоже такая, правда?

Тину передернуло от этих слов.

– Почему ты так говоришь, Лиз? – спросила она, почувствовав необъяснимый страх оттого, что эта ужасная женщина могла наплести что-нибудь девочке о ее отце.

Лиз пожала худенькими плечиками: – Она их тех, кто всегда старается навредить людям, если те счастливы. Она пакостит дяде Ральфу, а он такой хороший! Жаль, что Паула не выходит замуж, тогда бы она убралась куда подальше из их бунгало. – Лиз схватила Тинину руку и прижала к своей щеке. – Я так боялась, что папа на ней женится! О, я думаю, что эта змея в бешенстве, ведь ей утерли нос!

Тина погладила нежную детскую щечку, подумав, что дети, словно животные, обладают безошибочным инстинктом, особенно если нужно определить цену какому-нибудь человеку. Можно подумать, у них нюх на жестокость и неискренность, – а у Тины не было никаких сомнений, что Паула Кэрриш коварна и жестока. Англичанка не могла забыть, как эта экстравагантная яркая особа вчера стояла перед Джоном и многозначительно смотрела ему прямо в глаза. О чем она хотела ему напомнить? Тина сделала усилие, чтобы забыть эту сцену.

– А не сходить ли нам на пляж? – предложила она. – Я хотела бы хоть капельку загореть.

– Точно, пошли, – вскочила Лиз. – И не забудь взять с собой крем от ожогов, а то сразу сгоришь.

Тина вернулась в свою комнату, чтобы надеть закрытый темно-розовый купальник и какую-нибудь накидку. Еще Тина взяла дымчатые очки, а купальную шапочку решила оставить, потому что ей нравилось, когда волосы пропитываются морской солью. Она прожила всю жизнь у моря, научилась плавать еще в детстве и чувствовала себя в воде достаточно уверенно.

Спутницы прошли садом к ступенькам в скале, и Тина залюбовалась пальмами, качающими кронами на фоне ярко-голубого неба. Вокруг цвели акации и ароматные магнолии. С потрясающих по красоте деревьев лился водопад алых бутонов и зеленых листьев. Между ветками благоухающего жасмина и нежно-голубыми цветами неизвестного Тине растения порхали гигантские бабочки, которых не пугал стрекот прячущихся в листьях птиц.

– Все кипит жизнью! – с восторгом воскликнула Тина. – В Англии цветы так не вырастают. А запахи! Я от них просто пьянею.

– Ты давно подумывала покинуть Англию? – спросила Лиз.

– Мне захотелось приехать на Санта-Монику сразу же, как только твой отец мне ее описал, – ответила Тина. – Это был холодный мартовский день, но в тот момент я и мечтать не могла, что он на мне женится и привезет сюда.

– Все как в сказке, – восхитилась Лиз, пускаясь бегом по бархатистому песку.

Тина последовала за ней. Они бросились в голубую бодрящую воду и поплыли к пенящимся бурунам у рифов, кораллы которых сверкали, как хвосты павлинов, которых Тина с Джоном видели в зоопарке. Тогда они были счастливы, держались за руки, словно влюбленные. Наверное, он обнимал Тину, чтобы вернуть уверенность в себе.

Полюбовавшись рыбами, снующими у рифов, пловчихи вернулись на пляж, вытерлись и смазали кожу солнцезащитным кремом. Песок под телом Тины казался мягким, словно шерсть ягненка, и она нежилась, внимая плеску волн, перекатывающихся через рифы.

После обеда Джон подъехал к парадному входу на машине. Автомобиль, которым он пользовался в Англии, был взят напрокат, и глаза Тины распахнулись от удивления, когда она увидела огромную машину с откидным верхом, ждущую их у нижних ступенек лестницы. Это чудо техники сверкало блестящим лаком, сиденья были обиты голубым бархатом, а над капотом красовалась фигурка Меркурия.