Принцесса-беглянка - Ребекка Хэган Ли Страница 24

– Снова застукал его в своей постели?

– Совершенно верно. Спал как младенец с выражением блаженства на мохнатой морде.

– А где в это время находилась, его прелестная хозяйка? – поинтересовался О'Брайен.

– Чистила камин в твоей спальне.

– Ты шутишь! Джиана Лангстром? Она занималась такой грязной работой?

– Представь себе. Причем делала это в своем шикарном черном платье, сшитом по последней парижской моде. Да, я почти уверен, что оно от известного французского модельера.

– Ты считаешь себя большим знатоком парижской моды?

– Если бы ты провел столько же времени с Керстин, сколько я, ты бы тоже начал разбираться в модах. Это было черное шелковое платье со шлейфом и с маленьким турнюром, расшитое черным же янтарем. Платье, сшитое по последней парижской моде, поверь мне на слово.

– Я всегда говорил, что ты обладаешь самыми разнообразными талантами. – О'Брайен усмехнулся и добавил: – И ты воистину счастливчик. Вряд ли кто-то еще может похвастать, что среди его прислуги есть девушка, одевающаяся у лучших парижских модельеров. Наверное, все дело в том, что ты Благодетельный Барон.

Адам поморщился и покачал головой:

– Я не настолько щедр, чтобы одевать своих слуг в парижские наряды.

– Тогда кто же им дарит такие наряды? – О'Брайен пристально посмотрел на приятеля.

Адам пожал плечами:

– Понятия не имею, но уж точно не родители и не родственники. Если бы Лангстромы могли позволить себе такие платья, им не пришлось бы работать.

– А может, это платье подарила Джиане графиня Брокавия в знак особого расположения?

Адам молчал. Ему не хотелось делиться с О'Брайеном своими подозрениями, хотя он очень сомневался в реальности существования такой графини. Конечно же, Адам вполне доверял своему приятелю, но он прекрасно помнил, что обещал Джорджи сохранить все в тайне.

– Нет, вряд ли, – ответил он наконец. – Горничной графини была Бренна, а не Джорджи. Следовательно, наряды, отвергнутые графиней, должны были достаться Бренне.

– Однако Бренна не носит таких платьев, – резонно заметил Мерфи.

– Возможно, она их просто не заслужила, – пробурчал Адам.

О'Брайен покачал головой:

– Нет, приятель, не согласен. Если Бренна была горничной, то наверняка заслужила. С какой стати ее хозяйка будет дарить свои платья ее сестре?

– А может, Джорджи помогала сестре убирать комнаты графини? – предположил Адам.

– Нет, парень.

– Почему же?

– Потому что у слуг так не бывает. У них тоже есть своя иерархия. Горничная имеет более высокий статус, чем просто служанка. Любая горничная тебе скажет, что убирать комнаты – ниже ее достоинства.

– Наплевать мне на их иерархию, – проворчал Адам. – Но у меня сердце кровью обливается, когда я вижу, что бедняжка Джорджи скребет и чистит камин, а Бренна в это время отдыхает. Похоже, у нее только одна обязанность – присматривать за собакой. Но даже эту работу она делает спустя рукава.

О'Брайен рассмеялся.

– За этим псом и присматривать не надо: он все время спит. По-моему, Бренне больше нравится проводить время не с собакой, а со своей сестрой и с матерью. Да еще смотреть, как работаю я.

– Как работаешь ты? – удивился Адам. О'Брайен снова засмеялся.

– Скромница Бренна, оказывается, не такая уж скромница. Она очень любит наблюдать за мной.

– Вероятно, камердинер считается наиболее подходящей партией для горничной, – заметил Адам. – По-моему, Бренна находит тебя привлекательным, – добавил он, подмигнув приятелю.

– Все может быть, – ухмыльнулся Мерфи. – К сожалению, по-французски я изъясняюсь еще хуже, чем она по-английски. Даже не представляю, на каком языке с ней говорить. Но одно могу сказать; эта девушка совсем не так ленива, как ты думаешь. И она предана своей сестре.

– Почему ты так решил?

– Максимилиан говорит, чтобы не утрачивать необходимые навыки горничной, она оттачивает свое мастерство на Джиане – готовит для нее ванну, помогает ей одеваться и укладывать волосы.

Адам с удивлением посмотрел на друга.

– Хочешь сказать, что я зря плачу Бренне жалованье?

– Нет-нет, почему же? Ведь Джорджи сейчас понадобится помощь ее сестры, если она поранила руку.

– У нее на руке всего лишь небольшая царапина. Джорджи поранилась осколком фарфора.

– Правда? А Изабель, Альберт и Максимилиан так суетились вокруг нее, будто ее жизнь в опасности. Так значит, малышка опять что-то разбила? Что же на сей раз?

– Обычную безделушку. Фигурку пастушки, что стояла на каминной полке у тебя в спальне.

– Понятно… Значит, теперь – пастушка. Это в дополнение к подносу с тарелками, глиняным трубкам и чашке с блюдцем.

– Совершенно верно, – рассмеялся Адам. – Похоже, что каждый раз, когда эта девушка меня видит, она роняет что-то хрупкое.

– Ты дурно на нее влияешь, – пошутил Мерфи.

– Представляешь, малышка заявила, что заплатит мне за причиненный ущерб. Как будто она получает королевское жалованье!

– Очень трогательно.

– Но я не стану переживать, перебей она хоть всю посуду в доме и все безделушки. Лишь бы ей не пришло в голову разбивать вдребезги мою жизнь.