Королева - Шарон Сэйл Страница 24

— Это Стэнли Брасс, — поспешила представить мужчину Квин. — Директор школы, куда пойдут мальчики. Мы с ним разговорились, и я решила, что тебе надо познакомиться с человеком, который будет отвечать за твоих сыновей.

Страх, поселившийся в душе Боннера, моментально исчез. «Слава Богу! — подумал он. — Это всего-навсего директор школы».

Присмотревшись к Брассу, Боннер пришел к выводу, что тот не представляет собой никакой опасности. В нем не было ничего привлекательного: тучный, лет пятидесяти, с редкими волосами. Конечно, были еще обаятельная улыбка и живые глаза, но в общем и целом он не привлекал к себе особого внимания. Самым же лучшим, по мнению Коди, было то, что он носил обручальное кольцо.

— Мистер Брасс, я очень рад познакомиться с вами. Думаю, с моими мальчиками вы познакомитесь с не меньшим удовольствием.

Все рассмеялись, и атмосфера разрядилась. Через несколько минут Квин, оставив троицу беседовать на улице, ушла по своим делам. А дел у нее было много.

— Встретимся через час в ресторане, — шепнула она Коди перед уходом.

Тот, не прерывая разговора, улыбнулся и кивнул. Стороннему наблюдателю показалось бы, что он с головой ушел в предмет обсуждения, но на самом деле все обстояло не так:

Коди проводил Квин глазами, чтобы в случае чего знать, где ее искать.

— Послушай, папа, разве ты не спросил ее, куда она пошла?

Вопрос Донни насторожил Уилла и Джей-Джея. Дети с нетерпением ждали Квин, чтобы вместе с ней отправиться на ленч.

Коди покачал головой, обуздывая богатое воображение. Мысленно представив себе ее маршрут, он занял мальчиков компьютерными играми, а сам заглянул в каждый магазин на главной улице. И вот теперь, когда мальчики пришли в условное место в ожидании пиццы, ему пришлось прервать поиски.

— Знаете что, — предложил Коди, — идите в ресторан и займите столик. И чтобы не умереть с голоду, закажите себе чесночного хлеба и содовой, а я пока поищу ее. Квин наверняка задержалась где-то в магазине готового платья. Договорились?

Предложение было встречено одобрением, и Донни повел младших братьев в зал, где подают пиццу. Отметив, что мальчики прекрасно устроились за столиком, Коди быстро двинулся в том направлении, где последний раз видел Квин.

Стоял ясный день. В горах на небе сияло солнце. Сегодня хорошо путешествовать. Пришедшая в голову мысль до смерти напугала его.

Он прошел вверх по одной улице, затем вниз по другой, заглядывая во все двери. Он обошел четыре квартала, не пропуская ни одного магазина, но Квин нигде не было.

— Послушайте, — обратился он к мужчине, вышедшему из аптеки. — Где тут можно купить билет на автобус и откуда он отправляется?

Немного подумав, тот махнул рукой в нужном направлении.

— Наверное, автобус все еще стоит у кафе на Турнер-стрит, но я не уверен, что именно там продаются билеты.

— Спасибо, — поблагодарил Коди и бросился бежать по улице. Он свернул за угол, указанный мужчиной, и в ужасе застыл на месте, увидев, как длинный серый автобус, покинув парковку у кафе, выезжает на шоссе.

— Нет! — Коди кричал во весь голос, но не замечал этого, пока не увидел, что на него с удивлением оборачиваются прохожие. — Господи… нет, — прошептал он и нервно пригладил волосы. Он нигде не смог ее найти и опоздал на автобус, на котором она, по всей видимости, уехала.

Голова его поникла, и он как неприкаянный топтался на месте, не зная, что предпринять. Он потерял ее навсегда.

Сердце его вдруг заныло, он задыхался, перед глазами все плыло. Постаравшись сфокусировать взгляд на висевшем над головой дорожном знаке, Коди затем посмотрел на небо и, закрыв глаза, перевел дыхание, пытаясь хоть немного успокоиться. И тут он услышал, как кто-то позвал его.

Квин почти бежала и, приблизившись к нему, улыбнулась. Волосы ее беспорядочно разметались, в одной руке она сжимала кошелек, в другой держала маленький бумажный пакет.

— Где ты ходишь? — спросила она, прикладывая руку к груди, ибо сердце ее, казалось, вот-вот выпрыгнет. — Мы же решили поесть пиццу.

Коди не мог вымолвить ни слова, нервы были натянуты как струны. Он видел, как на шее у нее пульсирует жилка, и представил, как сильно стучит ее сердце.

В висках у него застучало, и лицо его запылало, словно от ожога. Он увидел немой вопрос в ее широко распахнутых зеленых глазах и слегка приоткрытый от изумления рот, и в нем проснулась нежность к ней.

— Черт возьми, леди!.. — прошептал он и заключил ее в объятия.

Трудно сказать, кто из них был ошеломлен больше, — Квин, поскольку вдруг оказалась у широкой мускулистой груди, или он сам, потому что решился на такое. Прошла целая минута, прежде чем они смогли оторваться друг от друга. Квин первая вырвалась из его объятий, Коди же лихорадочно затараторил:

— Прости, — он отнял руки, не давая ей возможности обидеться, — боюсь, ты неправильно меня поймешь. Квин в изумлении отшатнулась.

— А что же случилось? — спросила она, явно нервничая.

Коди тяжело вздохнул и отер взмокший лоб.

— Тебе лучше не знать.

— Но я хочу знать, Коди Боннер. Я не только хочу знать, но и хочу понять, что заставило тебя сграбастать меня, словно какую-то муху и…

Вопрос застыл на ее губах. Она увидела панику в его глазах и автобусную остановку за его спиной. И тут ее осенило: он думал, что она сбежала!

Он отвернулся и теперь невидяще смотрел в сторону кафе, решая, что лучше: сказать правду и тем самым выдать себя или солгать в надежде, что она поверит. Взглянув на нее, он тотчас понял, что лгать ему не придется: Квин уже знала правду.

Сжав кулаки, она что есть силы ударила его в живот.

— Будь ты проклят, Коди Боннер! Я вовсе не заслужила такого отношения.

Он принял удар как должное и вовсе не собирался оправдываться, так как она пришла в неописуемую ярость.

Резко повернувшись, Квин зашагала прочь, чтобы он не увидел слез, которые внезапно навернулись ей на глаза.

— Вы правы, леди, — прошептал Коди. — Такого отношения вы не заслуживаете.

Признание вины было единственным, что могло остановить ее, но не утешить, В долю секунды он разрушил иллюзии Квин, что она является неотъемлемым членом его семьи, поскольку ей якобы нельзя доверять.

Догнав ее, он осторожно развернул ее к себе лицом. Теперь они снова стояли вплотную друг к другу, но она не поднимала глаз… не могла поднять, ибо не хотела вновь уловить сомнение на его лице и убедиться, что она для него ничего не значит.

— О Господи, милая, не отталкивай меня, — прошептал он, не замечая того, что они стоят на заполненной людьми улице в самый разгар дня, причем так близко, что кажется, через мгновение начнут обниматься.

Квин наконец посмотрела на него блестящими от слез глазами и, молча покачав головой, снова отвернулась. Душевная боль была нестерпимой… и такой глубокой!.. Какие уж тут слова.