Пани колдунья - Лариса Шкатула Страница 24

Несколько часов тому назад Станислав предупредил ее, что ночью они будут в поместье Поплавских.

Посоветовавшись с Юзеком — странные отношения у господина со своим кучером! — останавливаться на ночлег или нет, порешили ехать. Лошади выносливые, еще несколько верст выдержат, а уж ночевать лучше дома, Анелька и так заждалась муженька. То бишь Юзефа.

От предчувствия ли окончания пути или от своих беспокойных мыслей, но Лиза проснулась и теперь сидела, посматривая в крохотное оконце на залитые полной луной окрестности. Голова Станислава лежала на ее коленях — в последнее время он полюбил спать именно так: головой на ее коленях. Просто спать рядом не позволяла ширина сиденья.

Впрочем, три ночи до того они провели в придорожных гостиницах, комнаты в которых, мягко говоря, оставляли желать лучшего. То ли Станислав экономил деньги, то ли их у него попросту не было.

А больше всего удивил Лизу титул мужа. Он оказался князем. Причем ни разу нигде в Петербурге он о том не обмолвился и даже, кажется, Жемчужниковы о том не знали.

Насколько Лиза в таких делах разбиралась, никто из ее знакомых не стал бы сего факта скрывать.

Даже самые захудалые фамилии выискивали следы своего знатного происхождения в старых документах и чуть ли не в летописях.

— Неужели у поляков княжеский титул не ценится?

Когда она спросила так у Поплавского, он довольно рассмеялся:

— Видишь ли, коханая, в Польше князей не так уж много, и ваши умники сразу бы вызнали про мои денежные затруднения. Ведь и на Неве не приветствуют охотников за приданым, не так ли? Польский шляхтич Поплавский вполне может быть богат, а вот князь Поплавский наверняка беден как церковная мышь…

Хоть одно могло служить Лизе слабым утешением. Ее брак с Поплавским не выглядел мезальянсом [17].

Она была княжной Астаховой, стала княгиней Поплавской.

Впрочем, в связи с последним ей пришлось совершить еще одно дело против своей воли — написать письмо отцу о том, что князь Поплавский на ней женился и потому хочет получить причитающееся жене приданое. Для чего отряжает своего управляющего Юзефа Спасовича.

— Юзеф — твой управляющий? — удивилась Лиза. — Я думала, что он простой кучер.

— Не только управляющий, но и доверенное лицо. Спасовичи живут в нашей семье уже много лет.

Мы с Юзефом как-то пытались уточнить, сколько именно, но запутались в расчетах.

В каком-то неизвестном населенном пункте Станислав взял себе другого кучера, который теперь и вез их к родовому замку Поплавских, куда-то под Жешув, а Юзек возвращался в Россию.

Ничего не упускавший Станислав снабдил своего посланца, кроме письма Лизы, копией брачного свидетельства, украшенного печатью нотариуса более внушительной, чем само свидетельство…

Итак, Лиза смотрела на пейзаж за крошечным окошком катящегося по дорогам Польши рыдвана, и он был унылым. Деревья в лунном свете казались исполинами, вылезающими из-под земли.

Некоторое время спустя колеса загрохотали по булыжнику, и Станислав пошевелился на неудобном ложе.

— Подъезжаем! — буркнул он и лениво поинтересовался:

— А ты почему не спишь? Не терпится увидеть домишко, в котором проживает нищий супруг?

Лиза ничего не ответила. Она поняла, что с ее муженьком лучше не вступать ни в споры, ни в пререкания. Чем больше она ему возражала, тем охотнее он злился и даже свирепел. А когда он вот так нарочито добродушно над нею подшучивал, она напрягалась и ждала самого худшего.

Лиза опять выглянула в окошко. Теперь повозка катила мимо целого ряда деревьев, посаженных не как попало, а выровненных умелой рукой садовника.

Но и они казались ей обгоревшими остовами.

Черные деревья на фоне желтой луны — картина на кого угодно навеет тоску.

Наконец рыдван остановился, но где, Лиза не могла понять, ибо в свой смотровой глазок видела лишь темный угол какого-то здания.

Она оглянулась на Станислава. Тот набросил на себя пальто, не озабочиваясь тем, чтобы привести в порядок одежду, и теперь протягивал ей накидку.

Дверца повозки отворилась, хлопнула выдвинутая подножка, и какой-то мужчина предложил Лизе руку, помогая выйти.

— Проше, пани!

Он сказал еще что-то, но Лиза уловила лишь звуки, похожие на «пше», «бже». На всякий случай она кивнула и ответила почему-то по-французски:

— Merci! [18].

Она слышала, как вышедший следом из повозки Станислав коротко отдает какие-то распоряжения.

На некоторое время ее оставили одну, и Лиза могла хоть немного оглядеться.

Наверняка утром все покажется ей совсем другим, но теперь она с любопытством разглядывала небольшой, как она думала, домик, где горел свет, суетились люди, и не сразу поняла, что она видит лишь переднюю часть замка, большая часть которого сливалась с окружающим ночным пейзажем, обозначенная лишь зубцами готических башен…

Станислав тронул ее за локоть и повел к освещенному входу, не заботясь о том, что она едва поспевает за его быстрым шагом.

Они оказались в освещенной десятком свечей большой гостиной, из которой вела наверх широкая деревянная лестница, устланная домотканым шерстяным ковром.

После признания Станислава о том, что он беден, Лиза приготовилась увидеть тщательно скрываемую если не бедность, то недостаток средств на поддержание былого великолепия.

Но бедности не было, зато ощущалось равнодушие к окружающей обстановке — свечи почти все были более чем наполовину сгоревшими, никто и не подумал заменить их на новые. Обои в некоторых местах выгорели, как и тяжелые бархатные портьеры.

Это был скорее недостаток женской руки. Некому было распорядиться обновить обивку или те же портьеры. Слуги же могли лишь поддерживать в замке чистоту да своевременно наполнять вазы цветами.

И к тому и к другому у Лизы претензий не было.

Дорогая фарфоровая ваза, когда-то разбитая, теперь была склеена на самом видном месте. Очевидно, это была любимая ваза бывшей хозяйки дома…

А почему, собственно, была? Может, хозяйка жива до сих пор? Но откуда-то это понимание выплыло — что хозяйка замка умерла. Лиза все никак не могла привыкнуть к таким вот неожиданным знаниям, неизвестно откуда взявшимся.

Лиза так и не удосужилась узнать, кто из родственников Станислава живет вместе с ним. Лучше бы своевременно спросила Поплавского, чем гадать, откуда она что-то знает и знает ли.

Станислав перехватил ее изучающий взгляд, растолковал его по-своему и откровенно заметил:

— Теперь понимаешь, для чего мне нужны деньги? Родовой замок требует забот и внимания, будто капризная любовница. И ведь ничего не поделаешь, как говорят французы, noblesse oblige [19]. Мы должны давать балы, принимать гостей, выезжать на охоту…