Темные огни. В 2 книгах. Книга 1. Джинни - Розмари Роджерс Страница 24

— После всего случившегося я надеялась, что вы навсегда оставили эту глупую затею!

Сарканов встал и чуть не силой заставил Джинни подняться.

— Почему глупую? Разве вы не поняли, что я привык добиваться своего? Будьте же благоразумны, Вирджиния, — Боже, как же вы похожи на цыганку! — и подумайте о себе! Да они жить вам не дадут, вспоминая этого малого, который сначала вас похитил, потом силой принудил к любви и, наконец, бросил, как самую обыкновенную шлюху, сотни которых следуют за мексиканской армией. — Не умолкая, он все сильнее прижимал Джинни к себе. У нее не было сил сопротивляться. — Нет, милая, я не варвар-американец, готовый овладеть женщиной против ее воли. Я-то уверен, что настанет день, когда вы будете мечтать о моих объятиях. Сейчас, например, вы мечтаете о том, чтобы я вас поцеловал.

Значит, приглашение пообедать — лишь предлог? Возможно ли, чтобы сейчас, когда все ее существо восставало против него, губы — помимо ее воли — ответили на поцелуй? Неужели сильные теплые руки князя вытеснили из ее памяти другие руки? На все эти вопросы следовало ответить утвердительно. Как это князь сказал пять минут назад? «Вы должны быть благоразумной…» Да, ей и в самом деле следует подчиняться разуму, а не чувствам.

Джинни сдалась: ее дыхание участилось, глаза закрылись. Она ощутила, как рука князя стала осторожно поглаживать ее спину. Странно, ей совсем не хотелось сопротивляться, напротив, она сильнее прижалась к князю Ивану. Она не воспротивилась даже тогда, когда руки князя коснулись ее груди. Его страстные поцелуи, прежде приводившие Джинни в ярость, вызывали в ней теперь ответное чувство, с которым было бесполезно бороться.

«Не понимаю, что со мной происходит, — подумала она, чувствуя головокружение. — Может, я и в самом деле обычная потаскуха?» — Она вспомнила, как стонала от страсти в постели с Майклом, а потом с Мигелем Лопесом. И вот теперь она уступает этому русскому князю, которого раскусила с первой же встречи. Более того, она не могла отрицать, что принимает его ласки с восторгом. «Да, я и в самом деле обыкновенная шлюха…» Впрочем, как бы ни называла себя Джинни, тело ее, казалось, жило теперь отдельной жизнью и растворялось в сладостной истоме.

Князь Иван спустил бретельки вечернего платья с ее плеч и, нагнувшись, целовал ее обнаженные груди. Джинни обхватила его широкие плечи и откинула голову назад. Она забыла обо всем, испытывая только желание.

Вдруг князь Иван обнял ее за талию и прошептал, зарывшись лицом в ее пышные золотисто-рыжие волосы:

— Взгляни в иллюминатор, Дорогая. Как хорош океан при свете убывающего дня!

Он оказался прав. Таких удивительных красок Джинни еще не видела. Золотое закатное небо освещало темные воды океана. Сине-зеленые, они пенились у корпуса корабля, который рассекал водную гладь.

— Вы похожи на океан, ибо столь же непостоянны и прекрасны, как он. А изгибы женского тела напоминают волны, не так ли? — Его руки гладили Джинни, ласкали ее, и она отзывалась на эти требовательные ласки. — Да! Я не ошибся, взглянув на вас впервые, — помните, когда вы танцевали? У вас душа цыганки — страстная и огненная, но это проявляется лишь в тот момент, когда вы сами этого хотите. И вот сейчас вы хотите этого, не так ли?

У нее перехватило дыхание, а князь Иван, усмехаясь, подхватил ее на руки.

Джинни казалось, будто она в чашечке розового цветка, а вокруг нее кружатся розовые лепестки, то закрываясь, то раскрываясь вновь. Она часто вспоминала одно стихотворение Уильяма Блейка. Сейчас она вдруг произнесла любимые строки:

О, роза, ты творение природы…

Подобно золотому светлячку,

Ты тоже источаешь свет,

Но он не золотой, а алый…

Князь Иван тихо засмеялся, еще крепче обняв ее:

— Вирджиния! Я и не знал, что вы еще и поэт в душе. Так вы сравниваете себя с розой? А кто же тот таинственный незнакомец, который однажды придет и сорвет цветок, не побоявшись шипов? Я не собираюсь делать тайну из нашей любви. Вы станете моей женой, княгиня, и пусть об этом узнает весь свет!

Джинни рассмеялась:

— А разве принцы встречаются с принцессами только в сказках? Вы же сами мне об этом говорили.

— Ваша память делает вам честь, как, впрочем, и все остальные ваши достоинства. Но даже принц всего-навсего человек.

Чуть позже появился бородатый капитан. Джинни помнила, что он что-то читал по-русски, скорее всего — стихи. Потом ей снова говорили что-то по-русски, и она послушно повторяла, но видела только одно — зелено-голубые, почти прозрачные глаза князя Ивана. А когда этот ненужный разговор прекратился, она снова оказалась на руках у князя Ивана и тот опять стал покрывать ее поцелуями.

— Вот теперь я имею право сжимать вас в объятиях!

Джинни не помнила, как они оказались у нее в каюте. В памяти остались лишь горячие пальцы князя, расстегивающие крючки на ее платье.

— Сегодня я твой повелитель и раб. Этой ночью ты будешь принадлежать мне.

Он поднес к ее губам бокал, в котором пенилась прохладная чистая влага, и Джинни, послушная, как дитя, выпила. После этого каждое прикосновение князя странно и сильно возбуждало ее; она испытывала неутолимую потребность в его ласках. Внизу живота появилась мучительная истома, и всю ее охватили страсть и нега. Перед ее глазами снова замелькали розовые лепестки, но потом они сомкнулись над ней, и Джинни провалилась в темную душистую бездну.

Когда Джинни проснулась, ей показалось что рядом с ней лежит Стив. Ах, Стив — как крепко он сжимал ее в объятиях — даже во сне!

Но когда Джинни открыла глаза, легкое покачивание мгновенно напомнило ей о том, где она. А отрывочные воспоминания о вчерашнем вечере, скорее всего, только пригрезились ей во сне — ведь в кровати она лежала одна и шелковые простыни ласкали ее кожу.

— Не хочется будить вас, дорогая, но спешу сообщить, что мы почти в Сан-Франциско. Думаю, вам следует одеться, ведь вас ожидает встреча с добрейшим сенатором и его супругой.

Джинни быстро натянула на себя простыни:

— Что вы делаете в моей каюте?

Одетый и свежевыбритый, князь Сарканов по обыкновению иронически улыбнулся.

— Любовь моя! Я очень старался, чтобы вы не выпили лишнего прошлым вечером. Поэтому если вы сейчас скажете, что забыли о союзе, заключенном нами ночью, я приду в отчаяние.

— Союзе?

Проследив за его взглядом, она увидела два кольца у себя на пальце — кроваво-красный рубин, оправленный в золото, а под ним — широкое обручальное с причудливой гравировкой.

— Боюсь, что они чуть великоваты, но позднее мы это исправим. Скоро я подарю вам и другие украшения.

Он подошел ближе, и, подняв глаза, Джинни встретилась с ним взглядом.

— Вирджиния, моя алая роза, протянувшая мне навстречу свои лепестки, вы опровергли утверждение о том, что мужчина не может быть влюблен в свою жену. Я хотел бы остаться с вами далеко в море и в полном одиночестве. Совершив с вами кругосветное путешествие, я не заметил бы, как прошло время.