Чары воительницы - Сара Маккерриган Страница 24

— Вы благородные! — выкрикнул седой, сражающийся с Хеленой. — Кто-нибудь заплатит хорошие деньги за ваше благополучное возвращение!

Колин сделал выпад вперед мечом и ранил в плечо одного англичанина, который выругался. Но тот наемник, чей меч он только что укоротил, теперь вытащил устрашающего вида палицу, утыканную стальными шипами. Если и было время для переговоров, оно наступило сейчас.

— Вы не можете требовать за меня выкуп! — воскликнул Колин, неотрывно следя за наемником с палицей. — За меня уже требуют выкуп… вот эта леди. — Когда нападавший с мечом снова ударил, Колин шагнул навстречу и мощно ударил головкой эфеса по его запястью. Меч зазвенел по земле. — За меня нельзя требовать выкуп дважды!

— Да! — выкрикнула Хелена. — Он мой заложник! Уберите от него свои проклятые руки!

— Твой заложник? — презрительно усмехнулся седой. — Это мы еще посмотрим!

Палица летела прямо в голову Колина, и он выставил кинжал, чтобы отразить ее. Клинок никак не мог соперничать с тяжелым весом палицы, и он сломался от удара, но все-таки отвел смертоносное оружие от Колина. Теперь у него против них троих остался только меч.

Средний из нападавших выбросил меч вперед, и Колин очень вовремя увернулся. Но кинжал первого попал за лопатку Колина. Колин стиснул зубы от боли и отскочил в сторону.

Он оглянулся, чтобы посмотреть, как справляется Хелена. По ее руке с кинжалом текла кровь, но порез был не настолько глубоким, чтобы стеснять ее движения. Она снова сделала выпад палкой, но на этот раз удилище сломалось о кожаный нагрудник ее противника, оставив в ее руках палку не длиннее короткого меча и гораздо менее угрожающего вида. Тем не менее, Хелена размахивала ею, как будто это была прекрасная толедская сталь. Разумеется, она сломалась под ударом палицы.

Колин собирался наброситься на противника Хелены, чтобы защитить ее от страшного оружия, которое могло размозжить ее череп так же легко, как сломало палку. Но из-за одного мгновения невнимательности — он оглянулся, чтобы посмотреть на Хелену, — когда Колин бросился вперед, то наткнулся на клинок одного из наемников.

Меч глубоко вонзился в его незащищенное бедро, и на мгновение не было даже боли, только что-то мешало движению. Колин попытался двигаться дальше, направляя свой меч на англичанина, который уже замахнулся, чтобы снова ударить Хелену. Но тут наемник резко выдернул свой меч из ноги Колина, и Колин почувствовал, будто с такой же силой вырвали воздух из его легких. Он покачнулся, пытаясь перенести свой вес на здоровую ногу и удержать меч.

— Люцифер! — выругалась Хелена, бросая остатки своей палки в описывающую круги цепь, запутывая ее и обезвреживая. — Вы ублюдки!

Она на мгновение прекратила сражаться, чтобы посмотреть на Колина, который чувствовал, как воздух как будто уплывает из него. Его глаза расширились, когда он увидел, как наемник с палицей занес свою руку позади Хелены, но она отразила нападение так же небрежно, как будто прихлопнула муху, повернувшись вокруг своей оси и вонзив нож в его запястье. Нападавший закричал и выронил оружие, зажимая кровоточащую рану на руке, и Колин даже не знал, это его больше впечатлило или ужаснуло. Но прежде всего Колин испытал облегчение, ненадолго — до тех пор, пока Хелена не окинула злым взглядом оставшихся англичан и не произнесла:

— Что вы сделали с моим заложником?

— Он больше не твой, красавица.

Наемник, ранивший Колина, теперь держал кинжал у его горла, а Колин шатался. Будь прокляты его глаза! Остатки сознания постепенно покидали его.

— Черта с два не мой! — прокричала Хелена. — А теперь вы, болваны, изувечили его. Сколько, по-вашему, я получу за хромого нормандского рыцаря?

Колину еще хватало сознания, чтобы почувствовать себя совершенно преданным. Он рисковал своей жизнью, чтобы помочь этой неблагодарной девице, а ей глубоко наплевать и на его жертву, и на его боль. Единственное, что ее волновало, пока его кровь монотонно капала на землю, — это его цена, которая стала намного меньше.

Хелена прикусила изнутри щеку и заставила себя не смотреть на Колина, приказывая себе держаться. Она надеялась, что наемники не заметят, как она дрожит. Вид благородного норманна, раненного так жестоко, повлиял на Хелену гораздо глубже, чем она осмеливалась показать, а от зрелища крови, вытекающей из Колина, кружилась голова. Перед глазами уже замелькали черные точки.

Господи, как же она ненавидела сдаваться! Она ненавидела это больше, чем проигрывать. Как учил ее отец-викинг, лучше страдать от тяжелой раны и упасть на землю с мечом в руке, чем опустить клинок и с позором склонить голову. Но когда Хелена увидела, как холодная сталь вонзается глубоко в бедро Колина, это было так, как будто меч пронзил ее собственную плоть. Ее сердце замерло, и Хелена поняла, что, если она не прекратит сражаться, Колин умрет.

Поэтому, подавляя всякое желание продолжить битву и приняв бравый вид, несмотря на внутренний трепет, Хелена сложила свое последнее оружие, воткнув его в запястье нападавшего, и повернулась к наемникам с вызовом в глазах.

— Вы проклятые свиньи! Что хорошего в мертвом заложнике, — прошипела она, — для любого из нас?

— Он не мертвый, — возразил тот, что держал Колина. — Он даже не ранен. Не так уж сильно.

Но Колин действительно был тяжело ранен. К горлу Хелены подступала тошнота, когда она смотрела, как кровь вытекает из его раны. Но она не осмеливалась показать, что беспокоится о Колине, потому что это могло погубить ее.

Когда наемники схватили Хелену, потребовались все ее инстинкты, чтобы не сопротивляться. Даже сейчас, подумала Хелена, она еще могла бы одолеть их, ударив ногой по яйцам. Сейчас очень удобно размахнуться ногой. Сильно ударить кулаком в толстый нос вожака. Но пока жизнь Колина висит на волоске, она не могла рисковать.

Она говорила себе, что все это из эгоизма. Если Колин вернется в Ривенлох раненым или, Боже упаси, мертвым, Пейган Камелиард будет винить в этом ее.

И все же где-то в глубине души что-то поселилось в Хелене, какая-то маленькая частичка уважения к норманну, уважения, которое опасно граничило с эмоциональным родством.

Хелена почти не сопротивлялась, когда они связали ей руки за спиной, а потом повели через лес, хотя ей ужасно хотелось как можно больше осложнить им продвижение, цепляясь ногами и выворачиваясь из их рук. Но ее внимание было приковано к Колину, который не издавал ни звука, словно мертвый.

— Если он умрет… — выдавила Хелена.

— Не умрет.

— Но его нога…

— Заживет.

— Нет, если не остановить кровь…

— Господи! Ты квохчешь, как моя чертова мамаша!

Один из наемников хихикнул:

— Ты хочешь сказать, твоя чертова покойная мамаша?

— Ну да.

Второй наемник наклонился к Хелене и радостно сообщил по секрету: