Немного грешный - Мэри Бэлоу Страница 24

Утром Аллен проснулся в холодном поту от страшного кошмара и чуть было не вскочил с кровати. Его остановило только то, что, оказывается, он по-прежнему не мог наступать на ногу. Несколько минут он пытался понять, где он и почему здесь оказался. Леденящий ужас кошмарного сна до сих пор сжимал сердце. Ему снилось, что он во весь опор мчался к городским воротам — и не успевал. Там, у городских ворот Брюсселя, его ждало очень важное дело, от этого зависела чья-то жизнь… Однако, проснувшись, Аллен не мог даже представить себе, что все это могло означать.

Ногу пронзила знакомая боль, и он стал медленно возвращаться к действительности. Кто же ждал его там, за городскими воротами? К кому он спешил? Или это только дурной сон?

В очередной раз Аллен попытался собрать в уме мозаику воспоминаний. Итак, он скакал с поля битвы при Ватерлоо в Брюссель. Во всяком случае, скорее всего в Брюссель. При нем было какое-то важное письмо, И за городскими воротами его возвращения кто-то ждал. Женщина.

И это все, что удалось вспомнить. Но даже и это могло оказаться неправдой. В конце концов, откуда ему знать, что это не только сон, заставлявший его просыпаться в холодном поту! С чего он взял, что ему снилось то, что когда-то случилось в реальности? Хорошо, предположим, он ехал к женщине. Предположим, она написала ему письмо с просьбой о защите. Но как он мог получить это письмо в самый разгар сражения?

Нет, все это бессмысленно.

Стук в дверь отвлек его от мучительных размышлений. Только бы не Рейчел Йорк. Сейчас он не был готов встретиться с ней лицом к лицу, пока не был готов. Но, слава небесам, в дверях появился сержант Стрикленд. В одной руке он нес бритвенный прибор, в другой — костыли. На осунувшемся лице сияла задорная улыбка.

— Сегодня вы сможете наконец подняться с постели, сэр, — обрадовал его Стрикленд. Он пожелал Аллену доброго утра, передал бритвенные принадлежности, а костыли поставил возле кровати. — Это вас приободрит, сэр. Я помогу вам с ними управляться.

— Хорошо бы еще раздобыть какую-нибудь одежду, — посетовал Аллен. — Я чувствую себя жутко беспомощным. Хочется поскорее выбраться из постели. Пора бы уже выяснить, кто я такой, разыскать друзей и семью.

— Если вы неважно себя чувствуете, сэр, я могу помочь вам побриться, — предложил сержант. — Я уже привык смотреть на мир одним глазом.

Аллен задумчиво взглянул на сержанта.

— А вы могли бы стать хорошим камердинером, Стрикленд.

— Надо же мне чем-то себя занять, сэр, — отозвался сержант, смачивая кусок мыла. — Все, что было в моей жизни, — война, бои, сражения. Сколько себя помню, я всегда знал, что стану солдатом. А теперь, раз все так повернулось, надо привыкать к новой жизни. Так почему бы не попробовать себя в этом качестве? За годы службы кем я только не был, приходилось бывать и денщиком. Я знаю, как прислуживать благородным джентльменам, сэр.

— Это хорошо, Стрикленд, но ведь у меня-то нет ни гроша. По крайней мере сейчас. И неизвестно еще, благородный ли я джентльмен, — возразил Аллен. Но все же он не стал противиться, когда Стрикленд намылил ему лицо и взялся за бритву. Что ж, кроме того, что сержант сослепу может перерезать ему горло, Аллену ничего больше не грозило.

— У меня есть кое-какие небольшие сбережения, сэр. Я, конечно, не богач, но на скромную жизнь хватит. Главное для меня — быть полезным хоть кому-нибудь. По крайней мере пока окончательно не освоюсь со своим новым положением.

— Я прекрасно понимаю ваши чувства, — кивнул Аллен. — И все же, согласитесь, ваши дела гораздо лучше, чем мои. Я-то ведь даже не знаю, кто я такой.

— Ну уж, во всяком случае, вы благородного происхождения, сэр, — заверил его сержант. — Я с самого начала в этом не сомневался. Я в своей жизни много разных людей повидал и уж как-нибудь могу отличить настоящего джентльмена от того, кто им только прикидывается. Вы из высшего света, сэр. Первый сорт. Даже не сомневайтесь. Вопрос только в том, к какой именно из знатных семей вы принадлежите.

Аллен решил не шевелиться, пока сержант не покончит с бритьем и не уберет бритву подальше от его шеи.

— А вы когда-нибудь испытывали ужас, Стрикленд? — спросил он.

— А, сэр, я понимаю, о чем вы, — ухмыльнулся сержант, обнажая зубы в широкой улыбке. — Мало того, что вас бреет незнакомец, так он еще и наполовину слепой!

— Нет, я имел в виду совершенно другое, — пояснил Аллен. — Я говорю о таком состоянии, когда ты словно потерял путеводную нить и не знаешь, куда идти дальше.

— Нет, сэр, не думаю. Во всяком случае, я не считаю это ужасом. Мужчина ведь ничего не должен бояться в жизни, верно? Вот смотрите, меня выгнали из армии, так? Ничего другого я делать не умею. Ну и что же теперь, сесть на улице и заплакать? Нет, это не по мне. Я буду бороться. Буду искать что-то новое. А если оно мне не понравится, что ж, найду что-нибудь другое. Весь мир открыт передо мной, и бояться тут совершенно нечего.

Стрикленд закончил брить одну сторону лица юноши и принялся за другую. …

— Хотя должен сказать вам, — продолжал сержант, — что я всегда говорил новобранцам, что в страхе нет ничего постыдного. Это не позор — бояться смерти, например. Это нормально. Страх толкает нас в спину, побуждает узнавать мир, узнавать себя, понимать, на что человек способен. Если бы мы не боялись, то не преодолевали бы себя, не двигались вперед. Возможно, и вам этот страх неизвестности поможет вспомнить прошлое. Или даже изменит вас к лучшему. Вдруг все случившееся заставит вас по-новому взглянуть на свою жизнь? Кто знает, может, Бог специально послал вам это испытание, чтобы сделать сильнее. Ох, простите, сэр, что-то я сегодня разговорился.