За твоими глазами - Лина Соле Страница 24

– А мне можно? – уточнила я.

– Мы же не в тюрьме, – он впервые с момента нашей встречи улыбнулся, но не так, как обычно: милые морщинки около грустных серых глаз так и не появились. – Пойдем.

Мы вышли из мраморного холла и прошли сквозь «корпус» по узкому коридору. Здесь все гораздо больше походило на привычную больницу: множество дверей и небольшие кушетки для ожидания.

– Здесь у нас кафе, – Тони приоткрыл одну из одинаковых дверей с номером «8». Небольшое пространство, три или четыре обычных стола и парочка совсем крошечных у панорамного окна с таким же видом, перед которым я ожидала Тони.

– Здесь мило, – я бросила кроткий взгляд на него. Он казался спокойным, равнодушным.

Войдя в очередной «корпус», Тони остановился у первой двери с окошком.

– Моя комната, – он открыл незапертую дверь и пропустил меня вперед.

Она больше походила на гостиничный номер, чем на больничную палату. Да вообще, все здесь больше было похоже на дорогой курорт или санаторий, чем на психиатрическую клинику. Справа от входа располагалась односпальная кровать, слева – небольшой диван и рабочий стол. Ноутбук, конечно, был включен, вероятно, Тони даже здесь продолжал работать.

Я подала ему свою куртку и заметила на себе нахмуренный долгий взгляд.

– Что? – беззлобно спросила я.

– Хочешь поесть? – услышала я довольно странный ответ, но догадалась, что скрывалось под его намеком. Я покачала головой. Тони больше никак не прокомментировал мой истощенный вид.

Решетки на окне были самым очевидным признаком того, что мы находились в психиатрической клинике, и создавали гнетущее впечатление. «Мы же не в тюрьме», – проплыли слова Тони словно успокоение. Хорошо, если так. Я расположилась на диване напротив Тони, севшего на кровать.

– Я очень рад тебя видеть, Майя, – он наклонился, и мне показалось, будто он хотел встать и подойти ко мне, но секундный импульс сошел на нет.

– Ева тебе сейчас рассказала, что я приеду?

– Вообще-то, вчера, – он облегченно выдохнул, будто камень размером с целую планету упал с его души. – Она не часто звонит мне, все наше общение проходит здесь вживую, поэтому вчера ее звонок предвещал что-то экстраординарное.

Он улыбнулся, но снова невесело, как-то непривычно обреченно, хотя я чувствовала, что он, действительно, был рад нашей встрече и, должно быть, был счастлив узнать от Евы, что я приеду. Мне отчаянно хотелось вернуть в его глаза и улыбку радость и свет, которые я так любила прежде. Я не уследила, как нелепая фраза слетела с моих губ:

– Мне очень страшно, Тони.

Непрошенное признание открыло внутри вентиль, который сдерживал мои эмоции последние сутки, если не месяцы. Я прижала руку ко рту, но невольный всхлип выдал зарождающееся рыдание. Тони вскочил и через мгновение оказался передо мной на коленях, крепко охватив мое вдруг ослабшее тело.

Я и не думала, что во мне накопилось столько непролитых слез, я буквально не могла остановиться. Близость Тони, его запах, знакомая колючая щетина, сильные руки, сжимающие меня надежнее всего на свете, успокаивающий голос – все заставляло меня переживать снова и снова чувства, которые, как я была уверена, атрофировались. Невыносимая нежность сменялась душераздирающей жалостью к Тони, когтистая обида за его предательство – болезненным непрочным спокойствием.

– Расскажи мне все, – мой голос еще дрожал, но слезы уже не стекали ливнем по щекам. Тони положил голову мне на колени, я кожей чувствовала его тяжелое горячее дыхание. Я робко запустила пальцы в его волосы, словно несколько секунд назад не дала долгожданную волю рукам, неистово гладя его спину, сжимая тонкую ткань свитера. И все-таки этот жест был гораздо интимнее любых объятий. Дыхание Тони постепенно выравнивалось.