Удержи меня, если сможешь - Юлия Бонд Страница 24

Кирилл завершает вызов, а я смотрю на него тоскливым взглядом и прикусываю губу. Молчи, Мартынова, ты же знала, что в довесок к бывшему прилагается его мама. Прошло восемь лет, но ничего не изменилось. Кирилл по-прежнему горячо любим своей мамочкой и ради его счастья эта женщина готова на подвиги, похлеще любого Геракла. Конечно же, я ни в коем случае не осуждаю бывшую свекровь, но меру знать надо! Мальчик вырос: игрушечные машинки сменил на настоящие, на запястье Rolex и засыпает он не с плюшевым мишкой под боком.

— Сонь, — кладет руку на мое колено и слегка сжимает его. — Все нормально?

Поворачиваю голову влево, натянуто улыбаюсь.

— Конечно.

— Точно? Просто мне показалось, что…

— Тебе показалось.

— Ну ладно, — бубнит под нос и возвращает руку на руль.

В сумочке жужжит мобильник. Открываю молнию и несколько секунд шарю рукой, пытаясь отыскать телефон среди непонятной кучи барахла. На дисплее светится имя любимого босса, а потому на моем лице сползают краски.

Жму на зеленую трубку и, прикрыв глаза, тихим голосом говорю:

— Доброе утро.

— Мартынова, — едва не кричит. — Ты где лазишь? Могла бы предупредить, что опоздаешь.

— Димась, — ласково произношу, но услышав тяжелый вздох Орлова, тут же поправляю себя: — Дмитрий Викторович, меня сегодня не будет.

На том конце провода раздается кряхтение, кажется, Доманский поднимается с кресла «великого» босса.

— Что случилось, Сонь? Какие-то проблемы?

— Нет. Просто проспала.

Босс в ступоре, а я смотрю в окно и вывожу пальцем по стеклу незамысловатые узоры.

— Ты не заболела? Так я это… Приеду, если надо. Только скажи, Сонь. Ты же знаешь, что ради тебя…

— Дим, не надо. Все нормально.

— Ладно, — вздыхает. — Сегодня я тебя прикрою, но чтобы завтра, — делает строгий тон, — в девять ноль-ноль на работе как штык!

— Спасибо, Димуль. Лю тебя, пока-пока.

Завершаю вызов и тянусь к сумочке, чтобы спрятать мобильник, но неожиданно на мое запястье ложится сильная рука Орлова. Замираю. Медленно поворачиваю голову влево и натыкаюсь на разъяренный взгляд карих глаз.

Ах ты ж… Кирюша, ты все слышал, получается.

Виновато улыбнувшись, пожимаю плечами, мол, а что такого? Обычный разговор с боссом и это совсем ничего не значит, вроде.

— Что это сейчас было? — звучит из уст Кирилла.

— Звонил Доманский.

— Это я понял, Сонь.

— Тогда в чем проблемы, если ты понял? — говорят, лучшая защита — нападение! А потому я нападаю на Кирилла: вырываю свою руку, сую мобильник в сумку и прожигаю взглядом дыры на лице драгоценного «бывшего».

— Что у тебя с шефом?

— Ничего.

— Ничего, — копирует мой тон, а сам со всей силы сжимает руль, да так сильно, что я невооруженным взглядом вижу, как белеют его пальцы. — Я не слепой и не глухой!

— Я в курсе, что не инвалид.

— Я не закончил! — повышает голос, а затем делает глубокий вдох носом, выдох — через рот. — Я понимаю, что до сегодняшнего дня ты была свободной девушкой, Мартынова, но кое-что изменилось. Я не собираюсь ходить с рогами и цеплять ими троллейбусные провода!

Тихо хихикаю.

— Это больше по твоей части, Кирюш.

Орлов резко жмет на тормоз, а я же не пристегиваюсь и потому меня клонит вперед.

— Дурак, — срывается с губ. — Тебе нервы лечить надо, Орлище, а то с таким «успехом» — прямая дорога в «дурку».

— Завтра же напишешь заявление по собственному желанию, — командует Орлов, а я смотрю на него удивленным взглядом и хлопаю ресницами.

— Я что-то не поняла, а ты чего раскомандовался? По-моему, я не давала тебе такого права.

— Мне не нравится, что этот женатый тип трется возле твоей юбки. Даже, если у вас ничего нет, я все равно против, чтобы ты работала с Доманским!

— А если бы он был неженатым, тогда нравилось еще «больше»?

— Не ерничай, мартышка. Ты поняла, что я хотел сказать.

— Кир, твоя ревность — это нечто, но ты должен понимать, что меня всю жизнь окружают мужики. Я работаю с ними, а не сплю. Если не Доманский, то будет другой шеф и что тогда? Мне снова уволиться, потому что, вдруг, он будет тереться возле моей юбки?

Кирилл молчит, и я не знаю, смогла до него достучаться или же нет! Когда мужчина ревнует — прекрасно, значит, боится потерять, значит, испытывает чувства, но было бы к кому ревновать. Паранойя — психическое расстройство и это меня пугает, а не радует.

— У вас весьма странные отношения с шефом.

— Какие есть. Мы просто очень сильно друг другу подходим, — Кирилл устремляет в мою сторону гневный взгляд, и я понимаю, что сказала не то. — По работе подходим — я это имела в виду.

Кирилл демонстративно отворачивается к окну, а я придвигаюсь к нему ближе и кладу руку на плечо:

— Кирюш, не злись. Я обещаю, больше никаких фамильярностей с боссом. Честно.

Он поворачивает голову в мою сторону. Пристально смотрит, щурится.

— Но увольняться я не буду. Мне нравится моя работа, чтобы ты не говорил.

— Ах, Мартынова, — вздохнув, тянется к моему лицу. Касается щеки. — Ты сведешь меня с ума даже раньше, чем я думал.

— Кир, ты просто не накручивай себя.

— Не получается. Перед глазами до сих пор та картина, как ты стоишь перед своим шефом и…

— Не накручивай! У Доманского было похмелье, и я всего лишь пыталась облегчить его страдания.

— Ладно. Проехали.