(не) твоя тайна, или Разбуди мою страсть - Вероника Касс Страница 24

На меня обрушилось самое настоящее землетрясение, мощностью в девять баллов. Оно трясло, кидало меня в разные стороны собственной жизни, разрушая до основания, заставляя прогибаться к полу под натиском своей необузданной природной силы. Меня колошматило так, что слова застревали в горле, а мысли путались, но я продолжал говорить, пытался закончить мысль, цепляясь за неё, словно это был карниз, а я самоубийца, передумавший прощаться с жизнью в самый последний момент. Болтался где-то там, между гранями реального и потустороннего, и смотрел на девочку, которая могла бы быть моей дочерью.

Черт. Сердце бухало в груди, и где-то на периферии сознания я решил, что надо обязательно записаться на приём к кардиологу, с моей-то наследственностью с таким нельзя шутить. Но сейчас, в это самое мгновение я смотрел на восьмилетнюю девочку, которая выглядела чуть старше своих лет. Хотя я вовсе не разбирался в возрасте детей, да я и в детях не разбирался от слова совсем. Но рыженькой уменьшенной копии белочки я дал бы навскидку лет десять. Высокая, худющая, угловато-острая, с огромными голубыми глазами. Океанами, но, сука, голубыми. Так неприятно сразу стало, в сердце опять что-то кольнуло, ведь так легко было поверить в то, что она моя. Моя.

Вика вырвалась и выскочила в коридор, а затем замерла и начала задыхаться, я поспешил к ней, обнял, прижимая к себе.

Она перенервничала.

Ещё раз посмотрел на девочку, которая нахмурилась, увидев, как я опять прижал к себе Вику.

Совсем как взрослая. И в голову некстати пришла мысль, что у моей матери такой же оттенок глаз. Или просто она хмурится точно так же?

Мгновенно выкинул эти глупости из головы, нужно было что-то делать. Немая сцена затягивалась, грозя перерасти в самую настоящую драму, и я постарался скинуть напряжение, как мог, как чувствовал.

— Ну надо же, еще одна белочка, — произнёс преувеличенно бодро, — я попал в самое настоящее логово белок. — Мне понравилась эта девочка. Я до звездочек в глазах захотел с ней подружиться. Захотел забрать ее себе, так же как и Вику, чтобы, словно дракон из сказок, защищающий свое золото, рычать на всех «Мое», оберегая своих белочек. Чтобы тоненькая фарфоровая куколка называла бы меня папой. Рай. Кашлянул и, рассмеявшись от собственных мыслей, продолжил: — Третьим к себе возьмете? Или я слишком большой? М-м-м?

Девочка улыбнулась и звонко засмеялась, а я поплыл.

Я так отчетливо увидел, какой роковой красавицей она станет, больше похожей на Лилит, нежели на Еву, и что-то внутри взбунтовалось и зарычало: мне захотелось переломать пальцы и оторвать члены всем тем, кто только посмеет косо посмотреть в ее сторону.

Чертовщина, не иначе.

Обнял Вику еще крепче, успокаиваясь. Время еще есть, я не сойду с ума, не чокнусь и не переубиваю всех малолеток заранее. Ведь когда там девочки начинают ходить по свиданиям, классе в десятом? Вот и подумаем об этом потом, лет через восемь. Потом.

А сейчас нужно налаживать отношения в белкином царстве.

— Мама, а как называется самец белки? Я вот совсем вспомнить не могу, проходили мы это на биологии или нет.

Вика расслабилась, этого нельзя было не заметить. Она перестала сжимать мою ладонь, ушла скованность, которую я ощущал, буквально кожей впитывая в себя любую малейшую перемену в настроении своей рыжей девочки.

Рыжая. Увидел её, и башню снесло напрочь.

— Милая, я не знаю. — Вика пожала плечами и продолжила: — Знакомься, это Виталий, мой давний друг и новый заказчик, — затем чуть повернула голову в мою сторону, указывая ладонью на девочку, — а это, как ты уже понял, моя дочь Ева.

— Ой, это тот самый заказчик, которому ты нарисовала такие крутые рисунки? Мне понравилось, — широко улыбнулась девочка, тогда как мы с Викой растерялись, оба. Я помнил те рисунки, буквально час назад их пересматривал, испытывая при этом глубокое моральное удовлетворение: почти на каждом рисунке была часть меня, волшебство, магия рыжей ведьмы, не иначе. Потому что я смотрел на те самые рисунки и понимал, что мне дышать вдали от этой рыжей женщины больно.