Превыше всего - Карен Рэнни Страница 24

Кэтрин сидела на мягком стуле в своей комнате и смотрела на деревья, растущие рядом с домом. Размышлять над своими проблемами в одиночестве она привыкла с детства. Правда, до смерти родителей ее самые большие проблемы заключались в том, какого цвета должна быть ее новая шаль или где лучше хранить свои новые кожаные туфельки. Как быстро ее детские заботы сменились серьезными проблемами. Надо было думать о том, как выжить, как сохранить родной дом и заплатить слугам. Она не слишком преуспела в этом. С Донеганом рассталась, преданных слуг отпустила, а теперь жертвует собой ради будущего, которое может опять оказаться пустыми мечтаниями. Разве что любовь к Джули напоминала о далеких счастливых годах.

Была горькая ирония в том, что ее совсем не волновала потеря девственности, чего так опасаются все девушки. Болезненный укол, немного крови, и все. Ее больше пугал сам процесс любви, сможет ли она получать от этого удовольствие. До вторжения в ее жизнь графа Монкрифа она сомневалась в сказочных наслаждениях любви, о которых пели барды и сочиняли стихи поэты. Те чувства, которые она испытывала раньше, были просто скучны. Сын герцога Вестерлэнда остался не лучшим воспоминанием в ее жизни. Оказавшись рядом с ней, он слишком возбуждался сам, у него перехватывало дыхание, и действовал он далеко не лучшим образом. Дэвид тоже был не из лучших. Просто слышать его заверения в вечной любви и преданности было куда приятнее, чем шаги кредиторов по ступенькам Донегана. Однако ей самой следовало быть умнее.

Это случилось через месяц после смерти Констанции. Родителей к тому времени не было в живых уже четыре месяца. Эпидемия, выкосившая ее семью и значительную часть жителей ближайших деревень, только начала отступать. Кэтрин измучилась настолько, что уступила бы, пожалуй, любому мужчине, который бы дал ей выплакаться и согрел участием. Она смертельно устала от обрушившихся на нее проблем и готова была на все, что принесло бы ей облегчение. Конечно, более умная женщина в такой ситуации добилась бы, чтобы все обещания и пылкие заверения влюбленного были официально узаконены, а потом бы спокойно вздохнула и осмотрелась. Можно было догадаться, что наследник герцогского титула вряд ли захочет связать себя на всю жизнь с симпатичной, но нищей дочерью покойного барона. Он бросил ее, лишив невинности, причем самым дурацким образом, а главное, окончательно избавил от иллюзий и детских наивных мечтаний о сказочном принце.

Привычка к одиночеству тогда не помогла ей и вряд ли поможет сейчас. Она по-прежнему нуждается в деньгах и безопасности. А в любви? Пожалуй, любовь такое же недоступное удовольствие для нее, как верховая езда и чтение интересных книг. Прошло то время, когда она могла свободно распоряжаться собой. Подписав сегодня внушительно составленный контракт, она окончательно потеряла репутацию порядочной женщины. Стоило ли это делать? Только время может ответить на этот вопрос. Если она изолировала себя от приличного общества в будущем, то это было ее собственное решение. Граф почти ничего не терял от этого. Его репутация опасного соблазнителя только укрепится, если об этом поступке станет известно. Женщины втайне любят донжуанов. Они могут вслух осуждать их, но сердце любой затрепещет от счастья, стоит такому мужчине обратить внимание именно на нее. И ее сердце тоже? Да, надо признать: это так.

О, если бы случилось чудо и время бы застыло на месте! Она бы так и сидела возле окна, глядя на сгущающиеся вокруг деревьев тени. Хорошо бы ночь так и не наступила. А еще лучше, если бы время повернулось вспять. Солнце стало бы медленно откатываться от горизонта, вместо ужина состоялся бы обычный обед, а вместо наступления темноты и окончательного падения Кэтрин зажегся бы мирный, счастливый рассвет.

Но несбыточным мечтам не суждено было сбыться. Примерно через час в дверь постучалась Абигейль. Горничная вошла в сопровождении двух служанок, которые принесли ванну и ведра с горячей водой. Этого вполне хватило бы на супружескую пару. Кэтрин криво улыбнулась.

Несмотря на ее протесты, девушки не только не удалились, но принялись помогать ей мыться. Абигейль вылила целый пузырек с духами в воду, а вторым обрызгала обнаженное тело Кэтрин. Вскоре комната благоухала, как весенний сад, и служанки ушли с чувством честно выполненного долга.

Накинув на ночную рубашку мягкий желтый халат, Кэтрин вновь подошла к окну. Ночь прикрыла своим черным одеянием землю, спрятав от любопытных глаз двор усадьбы. Она видела только блеклый свет фонаря, висящего над воротами конюшни. Тропинки стали совсем невидимыми и только угадывались по очертаниям белых камней, уложенных по их краям. Скошенная трава под окном превратилась в красивый серый ковер.

Бледными, негнущимися пальцами Кэтрин нервно завязала пояс на халате. Все верно, она поступила правильно. У нее не было другого выбора. Кэтрин все равно не устояла бы перед чарами графа, и сейчас в темноте она это хорошо понимала. Чувство, испытываемое ею сейчас, нельзя было выразить никакими словами. Но вдруг все вытеснялось паническим страхом перед тем, что неотвратимо должно произойти скоро, вот-вот.

Она почувствовала, что находится в комнате не одна, хотя не слышала ни шагов, ни звука отворяющейся двери. Кэтрин ощутила присутствие графа: комната вдруг стала слишком маленькой, и ей показалось, что она словно отрезана от остального мира. Фрэдди двигался, как всегда, с бесшумной грацией благородного животного, на которое хотел походить. Когда он подошел и, обняв, прижал ее спину к своей груди, она не шевельнулась. Ей надо было справиться с переполнявшим ее страхом и взять себя в руки. Объятие графа подействовало на нее успокаивающе. Его сильные руки сначала легли ей на плечи, а затем осторожно переместились на грудь, окутывая ее своим теплом. Кэтрин откинула голову, прижавшись затылком к его шее, и вздохнула. Это совсем не напоминало поражение, просто взаимное влечение друг к другу равноправных партнеров. Ей стало теплее, пальцы уже не были такими непослушными, ноги перестали дрожать в коленях и подгибаться. Граф осторожно развернул ее, и Кэтрин наконец взглянула ему в лицо. Холеный палец коснулся шеи, медленно приблизившись к подбородку, нежно приподнял голову, и их глаза встретились.

— Не передумала? — низкий, мелодичный голос выдавал чувственное волнение.

Кэтрин чуть улыбнулась, лицо ее посветлело, и в нем уже не угадывалось признаков страха. Что сделано, то сделано. Свое решение она приняла вполне осознанно и менять его не собирается.

— Разве от этого кому-то станет лучше? — с вызовом спросила она.

— Нет, — просто ответил он.

Он еще ближе прижал ее к себе, и она вдохнула его запах. Он тоже готовился к встрече, принимал ванну. Чуть влажная рубашка говорила о его нетерпении. Ноздри щекотали знакомые ароматы свежей льняной ткани, бренди и пряный, опьяняющий запах его одеколона. У нее закружилась голова. Все, что было до этого вечера, скорее напоминало игру в кошки-мышки: он догонял, а она — убегала.

— Идем, — услышала она ужасный приказ, и на этот раз ей придется подчиниться.

Стук в дверь прервал ее размышления. Граф отпустил Кэтрин, и она спряталась в спальне. В комнату вошли служанки во главе с миссис Робертс, лицо которой выражало явное осуждение.