После похищения - Сабрина Джеффрис Страница 24

Она снова посмотрела ему в глаза.

– Вы ошибаетесь. Он вовсе не оскорбил мои чувства. Я просто объясняла, почему его комплименты были неискренними.

– Даже если брат не женился на вас, это не означает, что он лгал вам во всем.

– Неужели? – Она посмотрела на него долгим взглядом, потом с усмешкой сказала: – Ах, вы не поймете. Слишком уж вы порядочный.

Себастьян готов был поклясться, что услышал сарказм в ее голосе.

Джульет же между тем продолжала:

– Комплименты, которые кажутся совершенно естественными, не срываются с вашего языка так же легко, как с языка вашего брата. Вы слишком честный человек, поэтому не можете лгать так, чтобы женщина вам поверила. Вы рассчитываете на стандартные фразы, например, про волосы, что похожи на золотые нити, и это вполне естественно для мужчины, который плохо знает женщин. Совершенно ясно, что ваш опыт весьма ограничен.

Уязвленный словами собеседницы, Себастьян проворчал:

– Видите ли, это были не мои комплименты, а примеры того, что могут сказать другие мужчины. А ограниченный опыт вовсе не означает, что я провел лет тридцать в монастыре! Просто я не гонялся за каждой юбкой, вот и все.

– Да, разумеется. – Она небрежно махнула рукой. – Хотя ваши комплименты не слишком изящные и умные...

– Так теперь я еще и тупица?! – взревел Себастьян.

Джульет отвернулась, но он успел заметить, что она лукаво улыбнулась.

– Я просто хочу сказать, что вы не такой знаток женщин, каким был ваш брат. Чтобы обманывать женщин, требуется человек особого сорта. Требуется...

– Умный человек, не так ли? – процедил Себастьян.

– Я хотела сказать – светский человек. Вы же не такой, верно?

– Да, наверное. – Себастьян потер пальцами виски – от этого разговора у него разболелась голова. Джульет молчала, и он, собравшись с духом, спросил: – Миледи, позвольте проверить, правильно ли я вас понял. Значит, вы считаете меня честным и порядочным болваном?

– Я не называла вас болваном. Вы сами сказали это, милорд.

– Хорошо, спрошу иначе. Вы считаете меня уважаемым джентльменом, которому не хватает ума и который настолько неопытен в общении с женщинами, что его поцелуи ужасно скучны?..

– Я не говорила, что ваши поцелуи скучны, – возразила Джульет.

– Но вы назвали их сносными, что, на мой взгляд, ничуть не лучше, чем скучные.

– Милорд, я не хотела оскорбить вас...

– Неужели? – Он сделал несколько шагов в ее сторону, и она, попятившись, споткнулась о шахматный столик. Заключив ее в объятия, Себастьян проговорил: – Будет только справедливо, миледи, если вы дадите мне еще один шанс доказать вам, что я не такой уж идиот.

Ее щеки залились румянцем.

– Право же, милорд, вам не нужно ничего доказывать.

– А я думаю, что нужно.

Он взял ее за подбородок, но Джульет положила свою маленькую ручку ему на грудь, когда его губы приблизились к ее губам.

– Сэр, мы договорились, что не будем целоваться.

– Это вы договорились. А я сказал, что вы можете ударить меня, если захотите. И вы действительно сможете это сделать, после того как мы закончим.

В следующее мгновение Себастьян впился поцелуем в губы девушки. Она не сопротивлялась, однако оставалась неподвижной, равнодушной, не отвечала на его поцелуй. И это сводило его с ума. «Почему же она не отвечает?» – спрашивал он себя.

Себастьян отстранился и заглянул ей в глаза.

– Вы все... закончили? – спросила она с дрожью в голосе. Эти слова были оскорбительнее, чем любая пощечина.

Черт возьми, он пробьет ее броню – пусть даже ему понадобится для этого целый день.

– Еще нет. – Протянув руку к шахматному столику за ее спиной, он сгреб три тяжелые серебряные фигуры, а потом вложил их в ее руку. – Держите, если сможете.

– Зачем? – спросила она с удивлением, однако ее пальцы машинально сжали фигуры.

Себастьян улыбнулся и схватил три ониксовые фигуры, чтобы вложить в другую ее руку.

– Затем, что я намереваюсь доказать, что смогу заставить ваше сердце учащенно биться, а кости таять.