Забудь меня. Если сможешь - Юлия Михалина Страница 24

Максим так и стоял на порогекабинета, глядя вслед Нине, которая уже давно скрылась в лифте. Он до конца ине понял, что сейчас произошло. Как он прямо на входе столкнулся с Ниной, какимобразом она оказалась в его объятиях, почему она шарахнулась от него, словно отогня и тут же убежала? А главное, почему в её красивых, шоколадных глазахблестели слезы? Причем не просто слезы, а слезы безысходности, непонимания игрусти... И еще дрожь. Мелкая дрожь, пронзавшая её тело, но которую мужчинауспел ощутить за несколько мгновений. Она была чем-то расстроена, и Максимхотел понять чем. Хотя наверняка не составит огромного труда, чтобы понять, чтобез него не обошлось. Иначе, почему бы Нина так смотрела на него? Глазами,загнанного в угол зверька. Нелепое сравнение, что совсем не сочетается с самимпредставлением о Нине, но все же... Пара секунд, за которые он смог ощутитьнепонятную, терзавшую её боль, которую девушка желала спрятать, отворачивая поскореевзгляд. Несколько секунд, но такие многозначительные, такие значащие...

Первым порывом Авдеева, былобросится вслед за Ниной, чтобы понять, что она скрывает, что чувствует. Узнать,почему она такая всегда гордая, уверенная в себе, сейчас дрожала, как осиновыйлист на ветру? Почему в её прекрасных глазах, блестели прозрачные капелькислез? Что за мысли хранятся в её прекрасной головке и что за чувства скрываютсяв сердце?

- Эй, Макс, ты что застыл? -воскликнула Кира, прямо у уха мужчины, при этом мелодично щелкнув пальцами, чемвывела его из странного оцепенения.

- А... Нина, она... - мужчина снепониманием переводил взгляд с пустой приемной на Киру и обратно.

- Если ты собрался её догонять,то думаю, что это не самая лучшая идея, - словно прочитала мысли Авдеева,девушка, - по крайней мере, сейчас.

- Но я хочу поговорить с ней! -отрезал Максим, смерив Слепцову испепеляющим взглядом.

- Боюсь, что Нинка пока не готовак твоим откровенным разговорам, - вздохнула Кира, - поверь, ей сейчас лучшепобыть одной.

- А если я не послушаюсь твоегосовета, - настаивал Макс, - прости, но я считаю, что нам стоит, наконец, всевыяснить и поговорить откровенно.

- Максим, я ничего не имеюпротив. Можешь идти, пожалуйста, - развела руками девушка, - но толькопредупреждаю, что сейчас своими разговорами ты можешь только все испортить. Онане захочет говорить с тобой. Уж, кто-кто, но я знаю Нину с детства. Ей нужновремя, чтобы разобраться во всем, или хотя бы в самой себе. Дай ей эту возможность.

- Ты с ней говорила? - вдругспросил мужчина.

- Конечно, я с ней говорила! Ачем мы, по-твоему, тут занимались? - пыталась отмахнуться Кира.

- Обо мне? - Максим все ещестоял, глядя в сторону лифта, надеясь увидеть знакомый силуэт.

- Ты слишком самоуверенный! -фыркнула девушка, перебирая бумаги на столе, тем самым делая видимость какой-тозанятости, - а в курс дела кто будет её вводить, если по твоим предположениям,мы все время говорим о тебе...

- Кира не прикидывайся! - Максимрезко повернулся к Слепцовой, схватив её за плечи и разворачивая к себе,прикрикнул - не делай вид, что не понимаешь, что я имею в виду!

- Максим, мы, правда, говорили оработе, - изворачиваясь от цепкой хватки Авдеева, пролепетала девушка.

- Кира! - мужчина резко встряхнулдевушка, добиваясь, чтобы та подняла на него глаза, - почему она тогда выбежалаотсюда, словно ошпаренная? Сомневаюсь, что от количества предстоящей работы.

- Максим Александрович, -прошипела Кира, - может, отпустите меня? Мне больно! Мужчина так же неожиданно,как схватил девушку, так же резко и убрал руки, пряча в ладонях собственноелицо. Конечно, чего он ожидал? Что Кира, тут же бросится ему раскрывать всесекреты? Или будет объяснять поведение Нины? Пускай она и обещала поговорить сНиной. Точнее не обещала, а сказала, что попытается... Да даже если и говорила,кто сказал, что Кира тут же станет все выкладывать? Ничего не будет. Другогоотношения к себе он и не заслужил. Ничего кроме злости, ненависти и, пожалуй,попыток спрятаться от него же, и попыток избежать с ним встреч. Глупонастаивать на своем тогда, когда Нина не желает ничего слушать и слышать...

- Ты все объяснила Нине о еёобязанностях? - вдруг спросил Авдеев, бросив безразличный взгляд на своюсотрудницу.

- Да, - закивала Слепцова, -показала рабочее место, познакомила с сотрудниками и выдала фронт работ.

- Отлично, - устало вздохнулМаксим, - она еще вернется сегодня? - Кира лишь неопределенно пожала плечами, -если не появится сегодня, то можешь передать ей, что больше подобного я непотерплю. Это был первый и последний раз побега с рабочего места, посредирабочего дня.

С этими словами Макс обернулся имедленно направился к двери. Остановившись у которой, мужчина, недолго раздумывая,со всей силы ударил кулаком о дверной косяк. В эти минуты он ненавидел себя. Засвое поведение, за свою жизнь, за слезы Нины и за эти чертовы чувства, которыеон хотел не испытывать, но не мог... Ненавидел за эту безысходность,непонимание, боль... Хотелось все крушить, ломать... Словно от этого можетчто-то изменится. Будто его жизнь сможет стать другой... Будто от этого Нинасможет простить его...

- Она все еще думает о тебе... -нарушила гробовую, мрачную тишину, Кира.

- Нина? - обернувшись, с надеждойпереспросил Авдеев.

- Она не хочет в этомпризнаваться даже самой себе, - вместо ответа продолжила девушка, - ей все ещебольно... Воспоминания о прошлом еще слишком крепко держатся в памяти.Наверное, она боится... Боится доверится... И тут я Нину понимаю. Поэтому ипрошу тебя дать ей время. Разобраться в себе. Свыкнуться, что теперь ты всегдана виду, всегда рядом.

- Она ненавидит меня...? - хотелспросить Максим, но фраза прозвучала скорее как утверждение.

- Максим я не...

- Можешь не отвечать, - перебилмужчина, - я понимаю, что со мной сейчас по-другому нельзя. Со мной вообщепо-другому нельзя. Ты думаешь, я не понимаю, какую боль ей причинил? Чтозаставил пережить из-за меня?

- Наверное, если бы ты ничегоэтого не понимал, то ты бы не говорил со мной обо всем этом и... - Киразамолчала на полуслове, глядя куда-то перед собой, словно сквозь Максима. Еёзадумчивое выражение лица переменилось на испуганно-виноватое. Авдеев хотелбыло что-то спросить, но тут же словно каким-то незримым чувством ощутил чье-топрисутствие в кабинете. Хотя чье-то это было слишком громко сказано. Это могбыть только один человек... Одна единственная девушка, не видя которую, можнобыло даже спиной ощутить её присутствие. И не успел мужчина мысленно озвучитьсвою догадку, как услышал явное подтверждение: