Взгляни в лицо любви - Морин Чайлд Страница 24

Дженна рванулась вперед, заслонив собой детей и протянув руки, словно собираясь подхватить их и убежать.

– Ты ненормальный?! Их нельзя делить! – она старалась говорить спокойно и твердо. – Это тебе не щенята. Это маленькие мальчики, Ник. Двойняшки. Они нужны друг другу. И им нужна я. И ты ни одного из них забрать у меня не можешь.

Он и сам уже до этого додумался. Хватило всего одного взгляда на малышей в креслицах, сидящих на таком расстоянии, чтоб они могли дотянуться друг до друга. Но он же этого не знал, пока сам не увидел.

– Остынь, – посоветовал он и взмахом руки попытался предотвратить следующую тираду. – Я сказал, такой план был. Теперь все изменилось.

– Ты здесь всего десять секунд. Что могло измениться? – Она, как древний воин, продолжала стоять в оборонительной стойке. Ей бы еще боевой топор для завершения картины.

– Я их увидел, – сказал он, и что-то в его голосе было такое, что плечи у нее опустились. – Они – одно целое. Их нельзя делить. Я это понял.

Она перевела дух:

– Хорошо. Вот и отлично.

– Я еще не закончил, – сказал он и увидел, как она настороженно выпрямилась. – Я пришел сюда посмотреть на своих сыновей. И теперь, увидев их, я никуда не уйду.

У нее округлились глаза.

– Что ты имеешь в виду? – Потом до нее начало доходить, и она свирепо замотала головой: – Даже думать не смей оставаться здесь!

Это его рассмешило.

– Ага, именно останусь, – он оглядел маленькую гостиную. У него каюта на корабле вдвое больше ее дома. Но там, несмотря на весь блеск, не хватало кое-чего, что было здесь. Наверное, это потому, что здесь она дома, решил он. Это дом Дженны и ее детей. Дом, в котором он и не собирался жить. До тех пор, пока не узнал о детях. До тех пор, пока не пришел к решению, что должен участвовать в их жизни.

– С ума сошел.

– Вовсе нет. Это мои сыновья. Я уже потерял четыре месяца и больше ничего не намерен терять.

– Но Ник…

Он опять перебил:

– Я не буду для них просто ходячим чеком, Дженна. Если ты на это надеялась, прости, разочарую.

Она прикусила нижнюю губу, сложила руки на груди, словно собиралась с духом, и наконец сказала:

– Ты не можешь остаться. В доме нет лишних комнат. Здесь всего две спальни: одна моя, другая для мальчиков. А в моей комнате ты жить не будешь, уверяю тебя.

Он немного напрягся. У него появилась мысль, что на этот счет ее можно было бы переубедить, но…

– Я пристроюсь на кушетке.

– Но…

– Послушай. Все просто. Я остаюсь здесь и знакомлюсь с детьми или, – он решил пустить в дело тяжелую артиллерию, – возбуждаю дело о единоличной опеке. И, как ты думаешь, кто его выиграет? Тебе решать, Дженна.

Она побледнела. На мгновение Ник почувствовал себя последним подонком. Потом напомнил себе, что сражается за единственную семью, которая у него есть, – за своих сыновей. И будь он проклят, если отступит! Он не виноват, что хочет участвовать в их жизни. Тем более он с этим справится.

– Ты действительно так поступишь?

– Через мгновение.

– Ты такое бесчувственное ничтожество, да?

– Я что угодно сделаю, чтобы добиться своего.

– Ну, поздравляю, этот раунд за тобой.

Один из малышей заплакал. Ник посмотрел вниз и увидел, что крошечное личико Джейкоба сморщилось, по маленьким щечкам текут обильные слезы. Купер посмотрел-посмотрел на брата и испустил такой вопль, что сердце Ника содрогнулось от ужаса.

Он бросил панический взгляд на Дженну, но та только покачала головой.

– Ты же хотел пройти ускоренный курс отцовства, Ник, – она показала на мальчиков. Они орали теперь так, что можно было оглохнуть, сучили ножонками и яростно размахивали ручками. – Урок номер один. Ты довел их до слез. Теперь попробуй успокоить.

– Дженна…

Огорошенный Ник смотрел, как она собрала в стопку сложенные детские одежки и исчезла в направлении того, что Ник посчитал детской. И оставила его наедине с орущими сыновьями.

– Великолепно. А будет еще лучше. Что ж, Ник, так тебе и надо, – бормотал он, падая перед малышами на колени.

Покачивая креслица детишек и умоляя каждого по очереди замолчать, он чувствовал – за ним следят. Но не был уверен, что Дженна стоит где-то в тени, наблюдая за его усилиями. Поэтому он с головой ушел в занятия с сыночками и подбадривал себя тем, что если уж человек способен построить корабль, то вполне способен и успокоить двух плачущих младенцев.

В конце концов, что тут трудного?

Ближе к вечеру Ник находился уже на краю гибели. Дженна была довольна. Он покормил мальчиков, выкупал их – снять бы это зрелище на видео. Сейчас он пытался их одеть. Дженна стояла в дверях детской и с улыбкой молча наблюдала за процессом.

– Ну, давай, Купер, сейчас мы наденем рубашечку и… – Ник вдруг замолк, потянул носом воздух и обернулся к Джейкобу. – Ты? – он еще раз потянул воздух. – Ты, да? А ведь я только что сменил тебе подгузник!

Дженна, прикрыв рот ладонью, наблюдала за Ником, освещенным пробивающимся сквозь спущенные шторы солнцем. Бледно-зеленые стены в детской комнате были расписаны забавными картинками – предмет ее гордости, она сама рисовала их во время беременности. Там росли деревья и цветы, скакали зайчики, белочки, котята, щенята… Все получилось очень ярко, и весело. У одной стены стоял белый шкаф, а в угол было задвинуто мягкое кресло-качалка.

Теперь вот еще здесь был Ник.

Глядя в колыбель, в которую он ради безопасности уложил мальчиков, Ник обеими руками ерошил волосы и бормотал себе под нос. Слов Дженна не разобрала – наверное, о том, что еще что-то надо сделать.

Помощи она не предложила.

Впрочем, Ник и не просил, а Дженна считала – так честнее, пусть узнает, на что похожи ее дни. Кроме прочего, это должно было показать ему – он не так уж готов стать папочкой-одиночкой для двоих малышей.

– Ладно, Куп, – устало вздохнул Ник, – я займусь твоей рубашкой через минуту, а сейчас надо что-то делать с твоим братом, пока мы тут все не задохнулись.

Дженна хихикнула, и Ник бросил на нее затравленный взгляд:

– Радуешься, да?

– Ну да, – ухмыльнулась она.

Он нахмурился, покачал головой и поморщился:

– Прекрасно. Прекрасно, большой шутник Джейк. Но ты должна признать, я неплохо справляюсь, а?