Служанка для босса - Елена Истомина Страница 24

Я еле сдерживала рыдания. Мне казалось, что если Денис не даст мне сейчас обещания бороться за свою жизнь, то он уйдет из нее сей же ночью, вслед за родными, а тогда и мне жить незачем будет.

— Конечно. Обещаю. Куда ж тебя девать, — мальчик даже слабо улыбнулся. — Только не плач больше. Их, слезами не поднимешь, а у меня от твоих слез голова болит.

— Прости! Я поняла! Я больше не буду! Прости!

Я поспешила утереть слезы и отвлеклась на то, чтобы сменить и вынести судно.

В туалете долго и упорно плескалась ледяной водой, до тех пор, пока лицо не онемело, а когда вернулась, Денис уже спал.

Я так и сидела, глядя на его заплаканное лицо до тех пор, пока не пришел Стас и не сказал, что уже почти семь, время посещений вышло и мне пора домой.

— Можно я останусь? — взмолилась я. — Вдруг ему что-то понадобиться.

— У нас за каждой палатой закреплена дежурная медсестра, она заходит с проверками каждые полчаса. Смысла тебе сидеть здесь, нет. Иди, отдыхай, а то еще сама заболеешь от перенапряжения и тогда совсем к нему приходить не сможешь.

Стас был прав, сил в себя, я больше не чувствовала ни грамма. Хотела лишь одного: упасть в тёплую постель, хорошенько выспаться, а утром проснуться от запаха бабушкиных оладий. Да вот не суждено сие больше.

От этой мысли стало так горько, что я не удержала отчаянного всхлипа.

Рука Стаса легла мне на плечо.

— Держись, Анют, Надо.

— Знаю.

Я, в который уже за сегодня раз, утерла свои опухшие от слез глаза и даже позволила Стасу помочь мне подняться.

У дверей палаты мы столкнулись с Артемом. Увидев меня рядом со Стасом, он резко посуровел, помрачнел и задал крайне глупый вопрос:

— Все хорошо?

— Насколько это возможно, — кивнула я.

— Поедем домой, тебе нужно выспаться, — Артем по-свойски обнял меня за плечи, отстраняя от Стаса.

— Проследи, чтобы она выпила таблетки перед сном. Ей нужно, выспаться, как следует.

Стас протянул Артему постилку с зелеными капсулами, а тот, внимательно прочитав название на обороте, кивнул и запихнул их себе в карман брюк.

По пути домой мы не о чем не говорили, и меня просто вырубило.

Пришла в себя я в тот момент, когда он заносил меня на руках в спальню, отведенную мне в его доме.

Артем аккуратно положил меня на постель, снял мои туфли и заботливо укрыл меня покрывалом.

Мне так не хотелось оставаться наедине со своим горем, что когда он собирался уходить, я, поддавшись своим страхам, схватила его за руку и тихо попросила;

— Не уходи, пожалуйста.

Артем замер, а затем сел на кровать и взял меня за руку.

— Я посижу с тобой, пока ты не уснешь, — тихо и ласково сказал он.

— Ты прости, что я навязалась на твою голову, я просто не могу еще набраться в себе сил, переступить порог бабушкиной квартиры и привычно не найти ее там. Я завтра перееду, обещаю.

— Не торопись с этим. Скажи-ка лучше, у бабушки было завещание? Кому теперь будет ее квартира?

— Она хотела отписать ее мне, но не успела.

— А с квартирой родителей что?

— Поручителем на ипотеку был дядя Боря, и поэтому после смерти родителей он переехал в нее раз платит, а с бабушкой был уговор, что свою квартиру она на меня отпишет, а после смерти ее все и откажутся в мою пользу, чтоб нам с Дениской на улице не оказаться, но прошло шесть лет, а бабуля так и не дошла до нотариуса.

— Случайно ли? — не весело усмехнулся Артем. — Детей у бабушки твоей много, а внуков и правнуков, еще больше.

— Думаешь, это они ее отговаривали, и теперь у них хватит совести оставить нас с Денисом на улице? — я аж похолодела от ужаса.

— Не удивлюсь, увы, — печально вздохнул Артем.

— Боже! — этот разговор стал для меня страшным откровением.

Все это время я не решалась намекать бабушке на завещание, боялась обидеть. Мол че ты смерть мою торопишь? Надоела уже старая? А вот кто-то, похоже, ничуть не стеснялся!

— Не плачь, Можешь жить здесь, сколько хочешь, а там, разберемся по обстоятельствам. Завтра съездим за вашими вещами.

— Мне очень неудобно пользоваться твоей добротой.

Артем все гладил меня по руке, и это успокаивало и дарило приятное тепло, что разливалось по всему телу и мне очень не хотелось, чтобы это заканчивалось. С Артёмом, горе переносилось легче, словно он был моей родной душой, берущей часть моей боли на себя.

— А мне будет неудобно, если вы с братом останетесь на улице, — Артём улыбнулся мне очень нежно, так, что даже сердце затрепетало, и на глаза навернулись уже слезы благодарности.

— Я думала, что среди таких богатых людей не бывает таких отзывчивых и бескорыстных как ты.

— Всякие бывают. Как и везде.

— Я завтра с утра уберусь в доме, как следует, могу и еду приготовить.

— Незаморачивайся! — отмахнулся Артем. — Засыпай.

Он осторожно прилег рядом, лицом ко мне, по-прежнему держа меня за руку.

Мы оказались на одном уровне, смотрели глаза в глаза друг другу. Мне вдруг стало неловко и очень жарко, словно одежда меж нами была лишней.

Артем потянулся к упавшей на мое лицо пряди волос, я же опасно приблизилась к его губам. Они манили своей пухлостью и мягкостью. Дыхание его участилось и обдавало запахом сладкой мяты

Этого мужчину, я совершенно не боялась, страхи, сковывавшее меня много лет, рядом с ним осыпалось пеплом и развеялись в пространстве. Этого мужчину, я сама не хотела отпускать от себя до утра.

Наши губы соприкоснулись очень осторожно, очень нежно. Мы словно бы боялись спугнуть друг друга и очень осторожно пробовали друг друга на вкус. И лично мне вкус Артема понравился. Мягкий, сладковатый, дурманящий как легкое вино.

Он медленно, не торопясь захватывал мои губы своими, давая мне возможность отстраниться в любой момент. Но отстраняться я не хотела. Понимала, что это большой грех, а в такой день и особенно даже, но ничего с собой поделать я не могла. Мне хотелось его защиты, тепла, ласки. Чтобы согреться, чтобы отвлечься. Чтобы не сойти с ума от боли и одиночества. Я была готова на все. Лишь бы не остаться этой ночью одной. Я сама углубила поцелуй, сама проникла своим языком в его рот, от чего Артем сразу осмелел и стал завладевать моими губами с большим напором.

По спине пробежали будоражащие мурашки, все тело охватил жар и сладкое, греховное нетерпение, желание большего. Оно было настолько сильным, что все тело затрепетало и завибрировало. В одно мгновение став невероятно чувствительным. И отдавалось учащенной пульсацией в самой потаенной точке моего тела.