Натюрморт с живой белкой - Ольга Горышина Страница 24

Белка соскочила с рамы, едва только Денис тронул ногой асфальт. Отвернувшись, чтобы он не видел, как высоко вздымается ее грудь, она выдохнула, не зная на каком языке сейчас благодарить небеса за то, что осталась живой. Она понятия не имела, что старый велосипед способен развивать подобную скорость и что на такой скорости вообще возможно вилять между пешеходами. «У него точно нет тормозов», — подумала Белка, пытаясь вернуть себе утраченное на ветру спокойствие. Это было покруче американских горок. И опаснее, потому что никто не давал гарантии, что в пункт назначения ее доставят в целости и сохранности. «Какие гарантии можно получить от этого идиота!”— подумала Белка почему-то по-русски. И мысленно добавила «козел» и только потом обернулась к велосипеду.

Денис продолжал восседать на седле, хотя прекрасно видел перед собой лавку, у которой они условились финишировать. Белка не стала спрашивать, чего он ждет. Просто подошла к продавщице и попросила по-французски две порции паэльи. Эти слова произвели на Дениса магическое действие. Его рука с купюрой оказалась на железном прилавке быстрее, чем ее в заднем кармане шорт. Велосипед валялся рядом, словно ничейный, но Денис остановил ее жестом:

— Вместо того, чтобы орать, лучше скажи, где в ваших краях можно купить сангрию.

Белка пожала плечами:

— Не знаю. Я не пью.

Денис усмехнулся.

— Так я тебе и поверил.

— А мне плевать, веришь ты мне или нет.

Она подняла велосипед и подкатила к прилавку. В глубине кухни продавщица помешивала на огромной сковороде рис с морепродуктами, держа наготове две пенопластовые коробочки.

— А ты уверена, что это съедобно? — покосился на нее Денис, увидев выловленную из общей массы куриную ножку.

— Уверена. Мы с Тьерри здесь…

Белка ухватилась зубами за нижнюю губу — не иначе, ветер через уши выдул все мозги. Она быстро отвернулась от Дениса и не увидела, что тот тоже закусил губу. Наконец на прилавке выросла двухступенчатая пирамидка из коробок. Денис сказал «мерси». Белка схватила салфетки и пластиковые вилки и отошла к обочине, не зная, что теперь делать. Они собирались поесть на пляже. Денис по дороге даже прикупил полотенце в качестве скатерти-самобранки, но у них не осталось воды. Последние капли в ее бутылке они разделили, не брезгуя, по-братски.

Денис сунул обе коробки ей в руки и сказал, что сейчас вернется. Белка до конца пока не оценила его английский, но из соседнего ресторанчика он вскоре вышел с полуторалитровой бутылкой воды, которую держал подмышкой, и двумя стаканчиками для кофе. Только что-то подсказывало Белке, что в них налита иная бодрящая жидкость.

— Пей, пока холодная.

Белка в растерянности стояла в обнимку с коробками. Денис скользнул по ним взглядом и вернулся к железному прилавку, а через секунду опять к ней:

— Эта дура не понимает английский. Как будет пакет по-французски?

— Сак пластик.

Теперь он выучил еще одно французское слово и, сунув коробки, салфетки и вилки в пакет, повесил его на ручку велосипеда, который Белка бедром удерживала в стоячем положении. Затем протянул ей один из бумажных стаканов, пирамидкой зажатых в одной его руке. Белка сделала глоток — холодная и вкусная, как и положено быть пляжной сангрии.

Денис тем временем свободной рукой потянул велосипед на себя.

— Ну как? — спросил он, не сделав пока глотка из своего стакана. — Я взял мартини на всякий случай. Можем поменяться.

— Нет, я предпочитаю сангрию.

На самом деле она предпочла бы сейчас воду, но раз настырному типу невтерпеж вернуть долги, пусть возвращает. И проваливает… Да, поездка на велосипеде только утвердила ее в желании расстаться с владельцем мазерати и как можно скорее. Пока она цела. Так что до машины он пойдет пешком. Ей до дома три шага. Сейчас расправятся с паэльей и чао.

Похоже, ее взгляд прекрасно передавал мысли, потому что Денис надолго утонул взглядом в стакане и, сделав наконец глоток, перевесил мешок на ручку, чтобы толкнуть велосипед к пешеходному переходу.

Они устроились на каменном парапете спиной к дороге, лицом к пляжу. Белка заблаговременно сорвала пакет с руля, чтобы, превратив расстояние между ними в каменный стол, выиграть немного личного пространства. Велосипед лег на песок. Белка набивала рисом рот, чтобы Денис ни на секунду не подумал, что она может говорить. И вот уже десять минут он только молча забирал из ее рук пустые ракушки от мидий и кожицу от огромных креветок, и его молчание бальзамом ложилась на завравшуюся душу Белки.

— А все-таки хорошо, что мы не пошли в ресторан, — вдруг нарушил молчание Денис, и Белка удивленно повернула к нему голову. — Ты бы пыталась есть курицу вилкой и ножом.

Она покачала головой.

— Пыталась бы, пыталась.

— Сказала же, что нет! — Белка ухватилась за салфетку, чтобы вытереть масляные пальцы. — Я из поколения любителей гамбургеров и картофеля фри.

Она ухватилась за бумажный стакан и обнаружила, что тот давно пуст. Денис тут же протянул ей свой. Абсолютно полный. Она встряхнула его в руке и вернула хозяину.

— Дай мне воду.

Денис улыбнулся и поставил стакан обратно на парапет. Затем перекинул вперед рюкзак, в карман которого засунул бутылку, и отвернул крышку.