Любовь взаймы - Натали Фокс Страница 24

Когда он вошел в нее, распалив до невероятной степени любовного жара, она хотела закричать, что любит, любила и будет любить его, она хотела, чтобы Фрэнк знал, что она навсегда останется с ним, но ни слова не слетело с ее губ: горло как будто перехватило. Движения Фрэнка становились все более мощными, уносящими Зою в тайный мир наслаждения, который он творил для нее. Когда они не могли более сдерживаться, судорожно сжимая друг друга в той волшебной эйфории, когда, казалось, между ними пульсировал жидкий огонь, она прошептала только одно слово — его имя; оно печально прозвучало в ночной жаре…

Потом они лежали, горячие и влажные, на руках друг друга, и обычное после любовных утех умиротворение все не приходило. Зоя знала, что Фрэнк еще не спит, его дыхание не было глубоким и расслабленным, оно оставалось прерывистым и тревожным, как будто… как будто он был недоволен и не удовлетворен ею.

Зоя повернулась к нему, но слова еще не приходили; она поцеловала его в шею, провела руками по его телу, ожидая, что он станет заниматься с нею любовью снова и она сможет наконец сказать те слова, которые пока не сказала. Ее пальцы скользили вниз, лаская Фрэнка. Он еще бодрствовал, и это раздражало ее — она не удовлетворила его…

Фрэнк нежно погладил ее руку и повернул голову, ища Зоин рот для поцелуя. Ему тоже было трудно выразить словами то, что он чувствовал?..

Ночью Зоя проснулась. Ее рука скользнула по простыне. Фрэнка не было… Она напрягла слух и услышала его шепот — только шепот, и ничего больше. Она повернулась на спину, прикрыла глаза и прислушалась снова. С кем он говорит каждую ночь? Со своими людьми, докладывающими ему о местонахождении преследователей? Зоя зарылась лицом в подушку. Нет, ничего не изменилось в их отношениях!.. Фрэнк Блейкмор все так же не доверял ей, сердце его было закрыто для нее. Она знала о нем ровно столько же, сколько той ночью в Швейцарии.

Зоя инстинктивно почувствовала, что провела в одиночестве большую часть ночи. Она поднялась, натянула футболку, залезла в шорты, которые сбросила вечером, и пошла в ванную. Приняла душ, вымыла голову. Вдруг она поймала себя на том, что не может думать ни о чем другом — только о Фрэнке.

Фрэнк! Страх обуял ее опять, и, даже не одевшись, Зоя бросилась в кухню, чтобы поскорее удостовериться, что с ним все в порядке.

Он сидел за столом, обхватив голову руками. Зоя была рада видеть его, но ей было страшно. Фрэнк выглядел ужасно. Небритый, волосы взлохмачены, лицо бледное.

— Фрэнк? — прошептала Зоя, и ее гладкий лоб пересекла тревожная морщинка. Ступая босыми ногами по холодному кафельному полу, она медленно подошла к нему.

Он вскинул голову, будто испугавшись. Потом взъерошил волосы, встал и попытался улыбнуться.

— Мы уезжаем. Лодка придет за нами через час. — Тон его голоса был ледяным, хотя Фрэнк и улыбался.

— Ничего не понимаю! — Ее темные глаза широко раскрылись. — Что случилось?

Фрэнк ответил не сразу. Он отвернулся, словно бы избегая ее взгляда. Зоя чувствовала это. В какой-то мере он отдалился от нее, но почему? Она не находила объяснения. Фрэнк устал от нее? Ему стало скучно с ней? Он готов уйти к другой женщине? О Господи, нет, она не хотела думать об этом! Зоя пыталась убедить себя, что причина в ином: он был здесь в большой опасности, но опасность миновала, и это событие изменило его. Не она была причиной, и к сексу это не имеет никакого отношения.

— Разговор по рации прошлой ночью… ты услышал что-то новое? Опасность миновала? Твои люди сообщили тебе это?

Фрэнк пристально посмотрел на нее. Его серые глаза выражали скуку, взгляд был отсутствующим. Зоя ожидала другого.

— Да, я услышал кое-что новое, — равнодушно сказал он. — Опасности больше нет. Мы свободны и можем ехать.

Но где же облегчение? Все складывается как нельзя лучше. Фрэнк Блейкмор — мужчина, которого она любит, — свободен. Но откуда эти отчаяние и тоска? И почему Фрэнк не ведет себя так, как должен был бы?..

Зоя хотела рвануться к нему, обнять, но удержалась.

— Фрэнк, — прошептала она, — если… если опасность миновала и… и ты наконец свободен, то почему… почему мы говорим об этом так печально?

Да, это была печаль, она нашла точное определение. Не безразличие, как ей казалось раньше, а глубокая печаль. Она слышала гулкие удары своего сердца и пыталась понять: была ли это печаль предстоящего расставания, или ее вызвали другие обстоятельства?

Зоя нежно обняла Фрэнка за шею, уткнулась ему в плечо и крепко прижала его к своему сердцу. Он прильнул к ней, и она услышала биение сердца возлюбленного. Их сердца стучали в унисон.

— Ты можешь рассказать обо всем теперь, когда все кончено? — прошептала Зоя.

Пауза затянулась надолго; Фрэнк ласково теребил ее локоны. Его тело было напряжено, и она знала причину. Беспокойство не могло исчезнуть так просто. Несколько недель он пребывал в напряжении, и теперь потребуется время, чтобы вернулась его былая уверенность. Она должна помочь ему в этом.

Подняв голову, Зоя подставила губы. Он воспользовался ее податливостью поначалу нерешительно, но, когда по его телу пробежала волна дрожи, его поцелуй приобрел такой страстный характер, что она даже отшатнулась. Фрэнк весь съежился, и Зоя почувствовала с его стороны определенное отчуждение. Ей показалось, будто на ее тело просыпали обжигающе колючие кусочки колотого льда. Его руки дотронулись до ее обнаженных плеч, но ощущения чувственности не было.

— Нам лучше собрать вещи. Времени осталось мало, — сказал он примирительно.

— Я пришла ни с чем и уйду ни с чем, — хриплым голосом ответила Зоя;

— Все к лучшему, — невпопад заметил Фрэнк и отвернулся, словно вспомнив об остывающем кофе.

Зоя не могла поверить своим ушам: да это же моральная пощечина! Ее тело болезненно содрогнулось, и она медленно побрела в спальню. Ей нечего было собирать. То, в чем она прибыла сюда, — белые джинсы и малиновая шелковая рубашка — она и наденет сейчас. Зоя одевалась медленно, тупо глядя перед собой и удивляясь тому, что творится с ее жизнью. Она будто онемела. Все было кончено, все кончено. Фрэнку она больше не нужна.

Зоя убрала свою комнату и уставилась на коллекцию маленьких розовых ракушек на столике около кровати. Они собирали их вместе с Фрэнком. Зоя сгребла их, поднесла на секунду к губам, а потом швырнула в открытое окно, выходившее в апельсиновую рощу.

Стоя на берегу в ожидании лодки, Зоя зло попирала босой ногой песок, заставляя себя возненавидеть человека, который взял так много, а отдал самую малость. Вдалеке показалась лодка — не яхта, простая рыбацкая лодка. Это ли не свидетельство того, что она совсем потеряла цену? На ее плечо легла рука, но Зоя увернулась от этого участливого жеста.

— С тобой все в порядке? — Банальный, наскучивший до ужаса вопрос настроил ее сердце еще больше против него. Неужели так трудно сказать что-нибудь теплое, утешающее — например, что он будет скучать без нее?.. Возможно, он еще скажет, но более вероятно, что нет.