Невеста для плохого парня - Морин Чайлд Страница 23

— Правду переоценивают, — пробормотал Джанни, скорее для себя, чем для нее.

Мари рассмеялась:

— Так думает вор.

Он взглянул на нее, подождал, когда она встретится с ним взглядом, и негромко произнес:

— Бывший вор.

— Хорошо. — Уголки ее губ приподнялись. — Я об этом постоянно забываю. — Повернувшись к нему, она оперлась бедром о перила. — И вот еще одна правда. Так как твоя семья теперь все о нас знает, нам не обязательно жить в одном номере.

— Да, я тебе не сказал? — Он потянулся и пальцем отодвинул халат на ее груди. Мари замерла. Он провел пальцами по ее обнажившейся коже, и она задрожала. — Отель забит под завязку. Свободных номеров нет.

У Мари перехватило дыхание.

— Так что пока мы прикованы друг к другу.

— Но это пока.

— И пока это все, что имеет значение. — Джанни подвинулся к ней и, уступая соблазну, наклонил голову и поцеловал ее.

Поцелуй задумывался им как легкое прикосновение губ, но, как только их губы встретились, он превратился в нечто другое. Совсем другое. Его словно пронзила молния, жар охватил его тело, и, обняв Мари, он прижал ее к себе так близко, что услышал, как их сердца забились в унисон.

Она вжалась в его тело, обхватив руками за шею. Мари прижималась все ближе к нему, целуя его в ответ, касаясь его языка своим языком. Он вкусил ее сладость и почувствовал, как растет его и ее желание, отчего огонь страсти вспыхнул вокруг него ярким пламенем, грозя испепелить.

Так они стояли на террасе. Их тела переплелись, и Джанни брал все, что Мари предлагала ему, и молча просил большего. У него было чувство, что как бы близко он ни прижимал ее к себе, этого всегда будет недостаточно. Не важно, каким глубоким был поцелуй, ему казалось, что он может быть еще глубже. Его тело болело, желая близости с ее телом. Мысли вихрем проносились в его мозгу, в котором вспыхивали яркие вспышки и цвета. Если он не оторвется от ее губ сейчас, мелькнула у него безумная мысль, то он никогда не сможет от нее оторваться.

С этой мыслью Джанни прервал поцелуй, который грозил его убить, и прижался лбом к ее лбу, тяжело дыша. Некоторое время было слышно только их частое дыхание.

— Ну что ж, — спустя долгую паузу прошептала Мари, — на данный момент мы сказали более чем достаточно.

— Папа не сядет в тюрьму. — Джанни крепче сжал телефон в руке и нахмурился, вглядываясь в ночь, пока его брат кричал ему в ухо.

Последние три часа он провел среди присутствующих на открытии выставки драгоценностей. Джанни и сотрудники службы безопасности Рико стали частью толпы, но действовали разрозненно. Он бросал взгляды по сторонам, слушал разговоры, стараясь предусмотреть возможные проблемы и одновременно выискивая в толпе Жан-Люка Баптисту. Его он так и не нашел. Если этот негодяй и присутствовал сегодня в толпе, то за прошедший год он научился мастерски скрываться среди людей.

Джанни овладело напряжение, которое всегда сопровождало его во время работы. Но сейчас это напряжение словно усилилось. И если он еще был недостаточно напряжен, то разговор с братом, несомненно, взвинтит его до предела.

— Тереза мне все рассказала, — повторил Пауло, и Джанни закрыл глаза. Он знал, что это произойдет. Как только Мари во всем призналась Терезе, он жил ожидая этого звонка. Удивительно, что Пауло позвонил только сейчас.

Джанни зашагал по террасе, оставив позади себя выставочный зал. Откровенно говоря, ему хотелось оставить эту толпу элегантно одетых людей, пусть даже ради неприятного разговора с младшим братом.

— Она тебя шантажирует! — повысил голос Пауло, и Джанни отодвинул телефон от уха. — У нее на руках улики против нашего отца, а ты с ней спишь!

— Я не… — Джанни умолк и перевел дух. Будь он проклят, если придется признаться, что он даже еще не уложил Мари в постель. — И вообще, Пауло, тебя не касается, с кем я сплю.

— Касается, раз ты думаешь одним местом.

Джанни вспыхнул от ярости. Отвернувшись от сверкающего выставочного зала, он перевел взгляд на черный океан, освещенный лунным светом. Он смотрел на лунную дорожку, пытаясь совладать со своим гневом. К счастью, на каменной террасе он был один.

— Думаешь, я стану рисковать свободой нашего отца? — негромким голосом спросил он. — И потом, я уже сколько раз просил вас с отцом оставить воровство, чтобы навсегда перестать опасаться тюрьмы?

— Меняешь тему, Джанни?

— Нет, напоминаю, кто из нас старший брат, — сквозь стиснутые зубы сказал Джанни. — Так что не читай мне лекций, Пауло, как я должен поступать и что я должен делать ради нашей семьи.

На другом конце телефона повисло долгое молчание, и Джанни словно видел, как понемногу утихает Пауло. Да, у его брата был взрывной характер, и он вспыхивал как порох от зажженной спички, но, к счастью, и пылал он недолго.

— Ладно. Мы с папой приедем послезавтра. Я хочу, чтобы ты познакомил меня с этой женщиной.

Взгляд Джанни блуждал по берегу, пока в свете луны он не заметил фигуру одинокой женщины. Он пригляделся, и ему понадобилось всего пара секунд, чтобы распознать Мари.

Она должна была остаться в номере.

— Я познакомлю тебя с ней. И ты будешь с ней мил, иначе ты меня расстроишь.

— Я всегда мил, — вознегодовал Пауло.

Джанни фыркнул:

— Ну да, как сейчас? Твои вопли ты тоже можешь назвать милыми?

— Мы итальянцы, — напомнил ему Пауло. — Кричать для нас естественно.

Джанни заметил, как на песке показалась еще одна одинокая фигура. Мужчина. И он направлялся к Мари. Она смотрела на океан, и, кажется, его не замечала. Умом Джанни понимал, что на Тезоро безопасно, но вдруг отчего-то встревожился. Он неожиданно почувствовал тревогу. Нахмурившись, Джанни продолжал следить, как мужчина приближается к Мари. Что-то в его силуэте заставило Джанни напрячься, и он сказал:

— Ciao, Пауло, — и, нажав на отбой, положил телефон в карман брюк.

Возможно, это был пустяк, но по какой-то непонятной причине он перемахнул через перила и побежал.

Мари не нравилось, что ее оставили за бортом. У нее был опыт, наметанный глаз и сноровка, она могла бы помочь. Вместо этого ей велели оставаться в номере, как какому-то ребенку, пока взрослые должны были разобраться с ситуацией. В ней еще были живы привычки копа, поэтому она не могла подвергнуть операцию риску, просто придя на выставку, поэтому она не сделала этого. Хотя вынужденное бездействие ее убивало.

Она была готова на стену лезть оттого, что ее предпочли оставить в неведении. Оставаться в номере Мари не хотела, поэтому в конце концов она решила сходить на берег. Главное, оставаться подальше от выставочного зала. К тому же Жан-Люк ведь не появится здесь, чтобы украсть песок, верно?

Но честность заставляла ее признать: вовсе не Жан-Люк занимал ее мысли. Это был Джанни. Она остановилась у кромки воды, позволяя накатывавшим на песок волнам ласкать ее ноги, прежде чем они снова отступали обратно в океан.