Легкомысленная невеста - Аманда Скотт Страница 23

В конце баллады изменившийся Донси пел о своей радости. Сэр Хью постоянно менял голос и тон, чтобы исполнять партии то самого Донси, то сомневающегося отца девушки. Слушателям так понравилось их исполнение, что они едва сдерживали довольный смех, чтобы расслышать все слова.

Когда баллада закончилась, Хыо отступил назад, дождался, пока аплодисменты затихнут, и стал наигрывать первые ноты песни о любви, которую они с Дженни исполняли вместе в Лохмабене.

Она быстро подхватила мелодию и начала петь первый куплет.

Дженни и Хью исполнили вместе четыре песни, а затем вперед снова вышел Весельчак, и слушатели громко рассмеялись. Весельчак подбросил в воздух три дубинки, и вскоре они быстро замелькали в воздухе одной дугой.

Когда веселье затихло и сменилось ожидающей тишиной, на сцену выбежал Гиллигак с тремя такими же дубинками, только размером еще больше. Он подбрасывал их почти так же высоко, как Весельчак, и почти так же быстро.

Весельчак повернулся и посмотрел нашего. Гиллигак испуганно замер, хлопнул себя по лбу, а его дубинки попадали вокруг него. Собрав их, шут поспешно убежал туда, откуда пришел. Но как только Весельчак вновь принялся жонглировать, Гиллигак подкрался к нему сзади и стал передразнивать его, в точности копируя движения. Так он развлекался до тех пор, пока Весельчак не вынул откуда-то кинжалы.

Тогда, скорчив испуганную гримасу, Гиллигак опять уронил все дубинки и побежал прятаться за спиной Гока. Когда настала их очередь выступать, они продемонстрировали свои трюки, уловки, пародии. Причем шуты упоминали самого шерифа, его фаворитов и собираемые ими налоги. Их шутки были довольно смелыми, остроты — неожиданными. Зрителям выступление понравилось, и все от души веселились. Даже шериф смеялся наравне с остальными зрителями.

Услышав смех Дженни, Хью покосился и увидел, что она веселится не меньше всех собравшихся.

— Нам надо поговорить, — промолвил Хью так тихо, что, кроме Дженни, его никто не услышал.

Дженни кивнула, но даже не повернулась в его сторону.

Хью огляделся. Казалось, все полностью поглощены представлением. Хью подумалось, что менестрели будут оценивать выступления своих друзей также строго, как и публика, а возможно, еще строже.

— Мы им больше не понадобимся, — сказал он. — Давайте уйдем отсюда и поговорим.

Дженни с досадой прикусила нижнюю губу, однако все же позволила сэру Хью увести ее. Они направились к упавшему бревну в стороне от поляны, где проходила репетиция, так что их разговор никто не мог услышать.

— Вы подумали о том, что разумнее всего вернуться со мной в Аннан-Хаус? — напрямик спросил Хью.

— Мне ни к чему раздумывать об этом. Я не хочу возвращаться.

— У вас есть обязанность подчиняться своему опекуну, — напомнил Хью.

— Но вы не он, сэр, а вам я ничем не обязана, — отрезала Дженни.

— Вам бы лучше исполнить желание его милости, — спокойно произнес Хью. — И не только ради себя. Вы, без сомнения, понятия не имеете о том, что вместе с вашим исчезновением в замке исчезли драгоценные украшения.

— Украшения?! — Дженни возмущенно посмотрела на него. — Они исчезли, когда я ушла из замка?!

— Да, — кивнул сэр Хью, изучающе глядя на нее. — Несколько гостей сообщили о пропаже драгоценностей.

— И вы решили, что это я взяла их?

— Нет, конечно, — возразил Хью. — Но я не удивлюсь, если узнаю, что Данвити или Фелина подозревают, что украшения могла взять ваша горничная Пег.

— Пег никогда не сделала бы этого! — заявила Дженни. — Пег служит у меня уже несколько месяцев, сэр. И я уверена, что она не стала бы красть у кого-то украшения.

— Я тоже так считаю, — кивнул Хью. — Разумеется, под подозрение сразу попали все бродячие артисты. Но дело в том, что некоторые драгоценности исчезли уже после того, как они ушли из Аннана.

— Да, и Пег была с ними, поэтому и она тоже не могла взять украшения, — промолвила Дженни.

— Ваши слова могут убедить меня в том, что она не имеет отношения к краже, — сказал Хью. — Однако они едва ли покажутся столь же убедительными Фелине или недоверчивому шерифу. Вспомните, что Пег — одна из домочадцев и у нее есть важные привилегии. В частности, ее не обыскивают. Так что если ей придется доказывать кому-то свою невиновность, вам лучше быть рядом с ней и сказать все, что вы об этом думаете.

— Хорошо, я так и сделаю, — согласилась Дженни. — Но не думаю, что из-за этого мне стоит прерывать свое путешествие. Пег ушла из дома со мной и со мной туда вернется. И я не хочу, чтобы она пострадала за свою преданность.

Наступила непродолжительная пауза, а потом сэр Хью ласково вымолвил:

— Сегодня вы дали мне понять, что хотите что-то рассказать мне. Вы готовы сделать это, чтобы я смог доказать, что заслуживаю вашего доверия?

У Дженни перехватило дыхание. Ожидая, что сэр Хью не станет ее слушать, она не сомневалась, что он по-прежнему будет уговаривать ее вернуться в Аннан-Хаус. И уж она никак не ожидала, что он захочет заслужить ее доверие.

Правда, сэр Хью удивил Дженни далеко не впервые. Услышав его пение, она была поражена. Она узнала, что у него приятный голос независимо оттого, поет он или говорит. Однако, исполняя мужские партии в песнях, он изменял не только свой акцент, но даже голос — ради того, чтобы стать на вид тем самым рассказчиком, который под музыку исполняет сказание.

Дженни почти сразу узнала, кого из артистов копирует Хью. Суровый и возмущенный отец весьма напоминал Весельчака, но было в нем что-то и от Данвити. Результат временами был столь ошеломляющим, что Дженни не всегда удавалось держать себя в руках и уверенно, недрогнувшим голосом пропевать свои строчки.

И именно сэр Хью вдохновил ее вложить больше чувства в женские партии этой истории, которую и она вполне могла бы пережить и справиться со своим смущением.

И вот теперь его готовность выслушать ее подкупила Дженни, и ей стало казаться, что нелепо прятать от него свои смутные подозрения. Особенно после того как он рассказал ей о пропавших драгоценностях и упомянул привилегии Пег, что напомнило Дженни о забойщике скота.

Опасаясь, что их может кто-то подслушать, Дженни оглянулась на кусты у них за спиной. Насколько позволял свет факелов и луны, она смогла разглядеть, что кустарник очень густой. Никто не разыскивал их, само присутствие сэра Хью успокаивало ее, подталкивало к откровенному разговору, однако она продолжала молчать.

Наконец он сказал:

— Вам все-таки придется ответить на мой вопрос. Я сделал что-то непозволительное или непристойное?

Дженни не хотелось, чтобы он думал, будто она считает его недостойным доверия. И он не давал ей повода даже подумать, что способен на такое. Она не верила, что Хыо Дуглас мог запросто подойти к Весельчаку и сказать, что прибыл сюда от имени Данвити для того, чтобы увезти его непослушную воспитанницу домой. Однако такое поведение могло привести к таким же последствиям, как и скандал, которого так опасался ее дядя и который мог бы повредить репутации леди Исдейл. А сэр Хью должен защищать ее имя так же осторожно, как он защищает имя Данвити.