Опальная герцогиня - Дебора Майлс Страница 23

С другой стороны, беспокойство Джека за сестру было вполне объяснимо.

Миранда одарила Джека понимающей улыбкой.

— Я думаю, Софи, ваш брат боится, как бы я не воспользовалась вашей невинностью. У меня и в мыслях такого не было, мистер Летбридж. Я очень благодарна вашей сестре за доброту.

Джек подозрительно взглянул на нее.

— Вы понимаете, мэм, что в данном случае я беспокоюсь исключительно о сестре.

— Конечно, и это делает вам честь.

Софи нетерпеливо топнула ножкой.

— По-моему, у вас у обоих не все в порядке с головой.

Джек, отличавшийся покладистым нравом, уже оттаял.

— Боюсь, я был резок в своих суждениях, мэм.

— Ты вел себя очень грубо, Джек.

Джек прочистил горло и расправил шейный платок, на завязывание которого он явно потратил немало времени.

— Софи, я всегда действую в твоих интересах, запомни это.

— Да-да, на свете много людей, способных на обман.

— Вы читаете мои мысли, миссис Фитцгиббон. Подобные люди встречаются даже в такой глуши, как эта.

Софи, в свою очередь, принялась рассказывать брату о поведении слуг в Греиндже и о том, как Лео пришел на помощь Миранде.

— Так что Миранде приходится терпеть Пендла, — трагически закончила она.

На лице у молодого джентльмена появилось такое выражение, будто Миранде пришлось поселиться вместе с крокодилом.

— Ну, надо же! — восхищенно выдохнул он.

— Миссис Фитцгиббон? — Сэр Маркус с улыбкой взял ее за руку и подвел к двум дамам в шотландских накидках. — Хочу представить вам дочерей адмирала Маккея.

Миранде не хотелось показаться невеждой из-за того, что она впервые слышала об этом доблестном адмирале, поэтому она издала восторженное восклицание.

— Джулиан был таким милым мальчиком, — заметила одна из сестер Маккей, чья улыбка никак не сочеталась с пронзительным взглядом. — Уверена, адмиралу он бы понравился.

— О да, адмирал оценил бы его.

— На прошлой неделе в письме к его дорогой матушке я писала о том, что он всегда исполнял свой долг по отношению к жителям деревни. Всякий раз, приезжая в имение, он посещал нашу церковь, в отличие от остальных членов семьи.

— Вы имеете в виду Лео? — бесцеремонно спросила Софи.

Дамы смутились от столь прямого вопроса.

— Мы, разумеется, понимаем, как он занят. Великий человек.

— Да, действительно великий.

Миранда не смогла удержаться от шутки.

— Но наша церковь достаточно вместительная даже для таких великих людей.

— Раньше это была очень важная церковь. Она являлась частью аббатства, которое было разрушено во времена Реформации, а землю Генрих VIII даровал первому мистеру Фитцгиббону. Думаю, за верную службу, — сказала одна из сестер Маккей.

— Одна из любовниц Генриха мечтала стать королевой, но этот Фитцгиббон сам женился на ней, — добавил сэр Маркус.

— О, если бы король и в самом деле женился на ней, у него было бы семь жен! — рассмеялась Софи.

— Но дело в том, Софи, что иметь семь жен ему не хотелось, — ответил сэр Маркус. — Так что Фитцгиббон женился на этой женщине, получил в придачу землю, на которой стояло аббатство и, не отличаясь особой щепетильностью, выстроил Грейндж из камней аббатства. Церковь он решил оставить, видимо, чтобы не строить новую.

Миранда считала, что первого мистера Фитцгиббона следовало бы назвать не бесчувственным, а практичным, но вместо того, чтобы высказать свою мысль вслух, она вместе со всеми посмеялась над рассказом сэра Маркуса.

— В нем заключена удача семейства Фитцгиббонов, — сказал Джек и вдруг резко замолчал, словно сказал что-то не то.

Миранда удивленно посмотрела на него.

— Их удача? Что вы имеете в виду?

— Разве Джулиан вам не рассказывал? — удивилась Софи. — Грейндж должен остаться в семье, это своего рода талисман.

— А-а, понимаю, — и, заглянув в виноватые глаза Джека, она действительно поняла.

— Но вы же носите фамилию Фитцгиббон, значит, все в порядке, — заметила ни о чем не подозревавшая Софи.

— Должно быть, вы заметили мемориальную доску в церкви, — продолжал сэр Маркус. — На ней изображен первый Фитцгиббон.

— Да, я ее заметила, — с улыбкой отозвалась Миранда. — Мне кажется, я даже усмотрела в ней некое сходство с… герцогом, — она неожиданно покраснела.

Все воззрились на девушку с разной степенью любопытства, и она, чтобы сгладить неловкость, пробормотала что-то насчет сильной жары.

Мистер Маркус пришел ей на помощь, снова заговорив о первом Фитцгиббоне.

— Он прожил очень много лет и умер, сохранив голову на плечах, что для тех времен было, можно сказать, редкостью.

— А как сложилась его супружеская жизнь? — спросила Миранда.

— Об этом вам лучше спросить у Лео, дорогая. Мои знания ограничены.

Сестры Маккей завели разговор о потрясающей осведомленности адмирала.

— Уж он наверняка знал эту историю во всех подробностях, — торжественно объявила одна из них.

— Если хоть раз побывал здесь, — признала другая.

— Он бы никогда сюда не приехал, потому что не мог жить вдали от моря.

— Да, ему постоянно нужно было видеть море из окна.

Когда, наконец, сестры Маккей удалились, Софи предложила Миранде подвезти ее до дома в своей карете, но девушка отказалась. Джек Лет-бридж одарил ее смущенной улыбкой и сказал, что был очень рад познакомиться.

— Вы совсем не такая, как я думал, — выпалил он, когда они на минуту остались одни.

Миранда закусила губу, но в глазах у нее заплясали чертики.

— Я полагаю, это комплимент.

— До свидания, миссис Фитцгиббон, — вмешался сэр Маркус. — Как только мы определим дату вечера, сразу же пошлем вам приглашение.

— Да, да, вы обязательно должны прийти.

Миранда заверила их, что обязательно придет, и помахала им вслед рукой.

Церковный двор опустел, и девушка еще немного постояла, глядя на величественное здание и вспоминая только что услышанное. Оказывается, Фитцгиббонам приходилось иметь дело с падшими женщинами аж с шестнадцатого века. Интересно, а знает ли Лео семейную историю? Скорее всего, да. Может быть, поэтому он так опасается женщин с дурной репутацией? Правда, если верить сэру Маркусу, именно такая женщина принесла Фитцгиббонам землю и Грейндж, их талисман.

И этот талисман потеряет свою силу, если особняк попадет в руки чужаку.

Это объясняло стремление Лео завладеть особняком. Герцога трудно было считать суеверным человеком, но, видимо, на него оказывали влияние родственники.