Отчаяние - Дебби Виге Страница 23

— Так и есть, — подтвердил Филипп. — Арман догонит нас, когда закончит.

— Он хорошо умеет скрывать, — сказал Пабло. — Я не могу читать его мысли.

«То есть в отличие от твоих?»

Мальчик в ответ улыбнулся как-то по-волчьи.

Николь отвернулась. При случае надо будет поговорить об этом с Арманом.

Два часа они кружили по извилистым окольным путям, объехали стороной какую-то деревню, потом оставили дорогу, но продолжали двигаться. Через несколько миль машина, наконец встала. Вокруг было большое поле — и ни единого следа человека.

— До рассвета еще несколько часов. Дождемся Армана и проведем церемонию, — сообщил всем Хосе Луис.

Из багажника извлекли дрова и несколько связок разных трав. Пока остальные готовили костер, Николь спросила Филиппа:

— Ты не боишься, что кто-нибудь увидит огонь?

— Нет. Пламя заколдуют, только Арман сможет его заметить — по нему и дойдет сюда. А теперь, раз все заняты делом, нам пора поговорить.

Он отвел Николь немного в сторону — так, чтобы не выпускать из вида ковен, но и не быть случайно услышанным, — опустился на землю и знаком пригласил девушку сесть напротив.

— Итак, кто тебя преследует?

— Я не знаю, — запинаясь, ответила она и почувствовала, как бешено застучало сердце.

Филипп в ответ серьезно кивнул и взял ее ладони в свои.

— Кто бы это ни был, он очень могуч, я боюсь за тебя. Нам следует вести себя крайне осторожно.

Николь почувствовала, как ее оставляют силы, как наваливается усталость. Она покинула Сиэтл, чтобы убежать от колдовства и опасности, и, по крайней мере, сейчас была не одна.

— Я так рада, что вы меня нашли… — На глаза ей навернулись слезы.

Юноша пожал плечами и слегка покраснел.

— Должен признаться, наша встреча не была случайной. Мы искали тебя, Николь из рода Каор, с тех пор как услышали о твоем приезде в Испанию.

Девушка резко вскинула голову, рассердившись и одновременно забеспокоившись о том, что кто-то мог о ней слышать. К тому же ее задело, что Филипп до сих пор молчал об этом.

— Моя фамилия — Андерсон, — отрезала она, не зная, как быть дальше.

— Для всего остального мира — может быть. Но здесь, с нами, и еще вот тут, — он приложил ладонь к груди, — ты — Каор. Это древний род. Принять участие в его делах — большая честь.

— Какая уж тут честь! Мои предки были убийцами…

— Не все. Некоторые вступили в союз с ковенами Света и сделали много добра. Другие выбрали Тьму. Только ты сама, Николь, можешь решить для себя, чью сторону принять.

— Не хочу врать и говорить, что темные силы никогда меня не привлекали. — Девушка с горькой усмешкой подумала об Илае и том азарте, который испытывала с ним рядом. Воспоминания об их совместных занятиях и о его нескромных прикосновениях вызывали в ней смешанные чувства — в основном раскаяние. Но где-то в глубине души она ни о чем не жалела и, несмотря на все, что знала теперь, никогда не стала бы отказываться от своего прошлого. Это ее пугало.

Николь почувствовала покалывание в затылке: неподалеку стоял Пабло и сверлил ее взглядом. Надеясь, что он не прочтет ее мысли, девушка стала лихорадочно стирать следы того, о чем думала минуту назад. Мальчик медленно помотал головой: то ли осуждал, то ли хотел сказать, что защищаться бесполезно. Наконец напряжение спало, и она облегченно выдохнула.

— Паблито иногда использует свой дар не к месту. К сожалению, только время учит благоразумию, — заметил наблюдавший за сценой Филипп.

— Наверное, правильно делает, что приглядывает за мной, — виновато сказала она.

— Когда-нибудь узнаем. — Молодой человек улыбнулся, встал и протянул руку. — А теперь пойдем. К церемонии все готово.

— Что это будет? — спросила Николь по пути к костру.

— Ритуал поиска. Мы попросим открыть нам будущее.

— А если я попрошу показать мне суженого? — решила пошутить она.

Филипп бросил оценивающий взгляд.

— Может, увидишь и его. Откуда мне знать? Тут не заказывают.

Стоявший у огня Арман поприветствовал их быстрым кивком.

— Мы в сборе. Пора начинать, — объявил Хосе Луис.

Все расселись вокруг костра.

К запаху горящего дерева примешивался другой, более сладкий аромат. Николь втягивала носом воздух и никак не могла решить, симпатичен он ей или нет.

Каждый взял соседа за руку. На секунду девушке показалось, что сейчас все хором затянут скаутскую походную. Она закрыла глаза, несколько раз глубоко вдохнула и приказала себе расслабиться. Дым пах неплохо. Даже приятно.

— Мы собрались здесь, чтобы разбудить в себе силу прозрения. Просим: освети наш путь, его исход, и те поступки, которые помогут не сбиться с пути Света. Открой то, что нам должно видеть, — начал Филипп.

— Даруй нам зрение, чтобы видеть ясно, — добавил Арман.

— Даруй нам мудрость, чтобы поступать верно, — продолжил Алонсо.

— Даруй нам храбрость, чтобы действовать смело, — подхватил Пабло.

— Даруй нам силу, чтобы одержать победу, — закончил Хосе Луис.

Сидевшие рядом с Николь Хосе Луис и Алонсо отпустили ее руки. Она разжала веки и увидела, как последний взял с вершины костра длинную белую корявую палку, и ахнула, услышав, как та с шипением коснулась ладони. Мужчина зажмурился, поднес деревяшку к груди и склонил голову. На левой стороне его лица заиграла мышца. Наконец он выпрямил спину и, сверкнув глазами, проговорил:

— Я вижу великое зло, которое накрывает Европу, сметая все на своем пути.

Потом Алонсо передал палку Арману, достал из стоявшей неподалеку чаши с жидкостью кусок ткани и бережно приложил его к обожженной ладони.

Арман благоговейно склонил голову, все его тело затряслось.

— Я вижу, как стою между Светом и Тьмой, с которой мы боремся, — молвил он. — Нам помогают, но цена битвы велика.

Арман взял тряпку, чтобы перевязать руку, и протянул палку Филиппу.

Тому хватило всего лишь секунды.

— Я вижу, как несу огромную ношу, сняв ее с чьих-то плеч. Этот груз старит меня, — произнес он с сияющим взглядом, принял из рук Армана влажную ткань и передал очередь Пабло.

Мальчик затих на несколько минут.

— Я вижу остров, который долгие века был скрыт от людских глаз. На острове мужчина в цепях, за ним присматривает дама — та, что всегда его оберегала. Она напугана третьим человеком, который находится здесь же.

Настал черед Хосе Луиса. Пальцы сжали палку так крепко, что на тыльной стороне ладони заходили сухожилия. Разнесся запах горелой плоти.