Я согласна - Шарлотта Хайнс Страница 23

Она интуитивно отшатнулась, когда рука его оказалась близ центра ее страсти. Пытаясь вернуться к тому, что осталось у нее от рационального мышления, она подумала в отчаянии, что не знает, чем ответить. Что ей делать? Вопрос терзал ее. Вернуться к тем восхитительным ощущениям, что создал Джеймс, или пусть опыт станет полным? Но как ей сделать это? Она с трудом разомкнула отяжелевшие веки и столкнулась с пристальным взглядом его серо-голубых глаз, источавших огненную теплоту.

– Джеймс? – его имя вырвалось одновременно с робким вздохом. Она потянулась к его склоненному лицу. Кончики ее пальцев легко касались его густой щетины. Восхищенная тем, что она ощущает, Мэгги продолжала свое исследование, упиваясь действием, долгое время спрятанным в глубинах ее сознания. Подобно слепой, осязая, она исследовала его лицо, спускаясь по резкому выступу его носа к жестко сжатым в чувственной улыбке губам.

Охвативший ее поясницу жар шел дальше, разливаясь по стройным бедрам – и выше, сжимая диафрагму.

Словно во сне увидела она, как лицо его опустилось ниже. Руки ее обвили его крепкие плечи, она изо всех сил прижала его к себе. Наконец с неумолимой решительностью губы его коснулись ее губ, и алчущий рот его поглотил вырвавшийся у Мэгги стон. Досадный вопрос, что делать, промелькнул у нее в сознании. Правильное поведение больше не было важным. Неописуемые ощущения, которые продолжал вызывать Джеймс, заполнили все.

Его руки спустили тонкие бретельки ее ночной рубашки на плечи, потом высвободили упругие груди из-под кружев. Кончики его пальцев легко касались выпуклостей, и Мэгги взмолилась в бессознательном наслаждении, когда под его крепкими пальцами напряженная плоть обрела чашевидную форму, и от легких касаний соски отвердели.

– Джеймс! – Ее пальцы впились в его мускулистую спину.

– Ты само совершенство,– говорил он, медленно отстраняясь от нее.

– Нет,– прошептала она, высвобождаясь из-под его тяжелого тела.

– Спокойно.– Его охрипший голос и ощущение его вздымающегося над ее мягкими бедрами тела не оставляли сомнения в его намерениях.

От его движений одеяло упало, и Мэгги вздохнула, почувствовав, как холодный воздух обжег ее разгоряченную плоть. Глаза ее были устремлены в одну точку. Она погрузилась в тот мир спокойствия, где страхи и печали не могли больше преследовать ее. Ей не нужна была реальность. Ей хотелось остаться здесь, в этом мире любви, который Джеймс создавал ради нее.

Джеймс приподнялся, оказавшись над ее напряженными грудями, и медленно опустился на руках к ее телу, слегка потирая ее опухшие соски.

Она изогнулась дугой, вжавшись в жилистую неровность его груди, царапавшей ее ставшую сверхчувствительной кожу.

– Восхитительно,– прошептал Джеймс, опускаясь все ниже, пока его грудь не стала растирать ей живот.

Мэгги содрогнулась, когда обжигающий жар от поясницы разлился по телу, не слушаясь сознания. Она раздвинула ноги, позволив ему проскользнуть между ними, и, приподняв бедра, прижалась к нему, но Джеймс отказался удовлетворить ее явную страсть.

– Скоро, Мэгги,– пообещал он,– но сначала...– Он переместил свой вес, и его крепкие пальцы начали мягко ласкать верхнюю часть ее бедер.

Каждый мускул ее тела напрягся от шокирующей неожиданности, но шок почти мгновенно сменился радостью, когда мерцающие искры поющего наслаждения растеклись от его ласкающих пальцев, проникая сквозь ее плоть, размягчая кости.

В самозабвении подалась она навстречу его завораживающим пальцам, напряженным взглядом следя за тем, как его пересохшие губы сомкнулись на соске ее правой груди. Внезапная леденящая дрожь прошла по ее телу, и хриплое дыхание вырвалось из ее губ.

– Это слишком скоро, но я думаю...– Слова, которые шептал Джеймс, отзывались в ее ушах ревом. Потому что его тело отдалилось от ее тела.

– Вернись! – молила она, и сознание действительности покидало ее.

– Обязательно! – заверил ее Джеймс. Его рука скользнула к ее губам, стараясь успокоить ее.

Дыхание Мэгги остановилось, когда она ощутила, что он понемногу пресыщается ей.

В отчаянии она попыталась поторопить его, но его руки сдерживали ее, стараясь, чтобы и она обрела покой.

– Помедленнее, Мэгги. Я не хочу тебе сделать больно.– Он с трудом произносил слова, и было очевидно, что он готов вот-вот потерять свой монументальный самоконтроль.

– Точно...– Он подался вперед, оглядывая и свое и ее напряженные тела.

– Ты удовлетворена? – прошептал он, и Мэгги почувствовала, как дрожь прошла по ее телу.

– Нет,– пробормотала она,– я хочу...– Ее дыхание оборвалось, и она с трудом могла вбирать в легкие воздух, когда он медленно придвинулся к ней.

– Этого? – спросил он.– Или, может быть, этого? – Его постриженные ногти легко касались трепетной кожи у нее на животе.

Мэгги снова охватила дрожь. Она почувствовала себя на краю вселенной, где одно малейшее движение может выбросить ее в пустоту.

Как слепая, потянулась она к Джеймсу, но тот перехватил ее руки и крепко их сжал.

– Или, возможно, этого? – Его губы сомкнулись у нее на груди, в то время как тело его задвигалось, содрогаясь в строгом ритме.

Мэгги закусила дрожащую нижнюю губу, понимая, что его все усиливающиеся пульсации не достигают глубин ее женского естества.

– Расслабься, Мэгги,– успокоил ее Джеймс. Его внимание оказалось прикованным к твердому бутону ее груди.– Не надо со мной бороться. Расслабься, и пусть это случится.

Его слова прозвучали бессмыслицей в ее ушах. Всем существом своим она была сконцентрирована на восприятии его и его движений. Даже ни с чем не сравнимое ощущение, вызываемое прикосновением его зубов к ее соскам, оставалось на периферии ее сознания.

Внезапно движущая сила его мужской сути оборвала тонкую нить, связывающую Мэгги с землей, и она оказалась выброшенной, провалившейся в темноту, в мерцающий мир мучительных ощущений. Крик Джеймса эхом отозвался в ее ушах, и она ощутила, как тот напрягся и упал, изможденный высшим наслаждением.

Неописуемое чувство эйфории захлестнуло ее, и она зашептала в глубоком удовлетворении, когда он повернулся к ней и обнял ее, нежно поглаживая спину.

– Спасибо тебе, милая Мэгги.– Джеймс легко прижался носом к чувствительному месту у нее за ухом, и, к ее восхищению, хотя тело ее насытилось, она почувствовала ответную дрожь в глубинах своего существа. Нежный тон его голоса и гипнотические движения его ласкающей руки успокаивали ее, и она еще плотнее прижалась к нему, уютно свернувшись.

– Это был по-настоящему достойный воспоминания опыт.– Слова Джеймса просачивались к ней в сознание, вдребезги разбивая ее благодушие.

По-настоящему достойный воспоминания? Почему? Потому что она так отличалась от его обычных партнерш, что он никогда теперь не забудет ее потребность в опыте?