Мой любимый "негодяй" - Айрис Джануэй Страница 23

Это прозвучало вполне искренне, и у Шарлиз стало легче на душе. Она решила задать еще один вопрос:

– Беатрис так привлекательна. Мне казалось, вокруг нее должны увиваться толпы мужчин, однако она везде появляется одна.

Робер тряхнул головой и сказал:

– Когда-то она меняла ухажеров, как иная женщина – наряды, Но ее отношения с последним поклонником сильно затянулись и стали такими бурными, что я не знаю, чем это, в конце концов, закончится. А появляется одна Беатрис просто в силу своей независимости.

Сразу после этих слов он переменил тему, словно боясь сказать лишнее. Они поболтали еще немного, затем пришло время готовиться к вечеру.

Шарлиз многого ожидала от сегодняшней вечеринки, особенно после известия, что Робер и Беатрис не были любовниками. До этого она чувствовала себя неуютно, подозревая, что все вокруг с нездоровым интересом ждут, когда она выяснит правду. Теперь же все шло хорошо, и Шарлиз чувствовала себя счастливой.

На этот вечер был назначен официальный прием, так что она потратила целые ярды тонкой серебряной парчи, чтобы выглядеть соответственно. Длинная юбка широкими складками струилась вдоль бедер, облегающий корсаж держался на тонких бретельках, открывая шею и плечи. Платье было так удачно сконструировано, что никакого белья не требовалось – лишь тонкие чулки.

Сделав макияж и до блеска расчесав волосы, Шарлиз накинула платье, бросила оценивающий взгляд в зеркало и потянулась к молнии на спине. За несколько сантиметров до конца застежки молния застряла. Шарлиз подергала, сначала слабо, потом чуть сильнее – никакого результата. Шарлиз спустила бретельки с плеч и завертелась внутри платья, чтобы перевернуть его и дотянуться до замочка. Во время этой суеты она задела локтем вазу, стоявшую на невысоком постаменте, и та разбилась с ужасающим грохотом. Шарлиз вскрикнула. Эта ваза наверняка стоит уйму денег. Как она могла быть такой неловкой?!

Робер мгновенно появился в дверях соседней, смежной комнаты. Он успел уже надеть брюки, но не застегнул рубашку.

– Что случилось? Вы в порядке?

– Нет, не в порядке! Я только что разбила дорогую и красивую вазу. Пожалуйста, не говорите, что ее нельзя склеить.

Шарлиз была так расстроена, что не сразу вспомнила о своей наготе. Один взгляд на лицо Робера отрезвил ее. Она поспешно прикрыла грудь, но Робер не отрывал от Шарлиз глаз, медленно раздевая ее взглядом, Она застыла, загипнотизированная бешеным огнем желания, горевшим в этих глазах.

– Я знал, что ты прекрасна, но не думал, что настолько, – прошептал он, решительно шагнув в комнату и нежно обнимая Шарлиз за талию.

Она судорожно пыталась придумать хоть одну причину, по которой ему не следует этого делать, но руки Робера на ее обнаженном теле и близость его собственного полунагого тела делали сопротивление бесполезным.

– Ты даже не представляешь, как сильно я тебя хочу. – Его губы почти касались ее шеи. – Видеть тебя каждый день и не иметь возможности даже прикоснуться… Это сводит с ума!

Она безуспешно пыталась сопротивляться, но страсть туманила рассудок.

– Этого не должно было случиться… – безнадежно прошептала она.

– Это обязательно должно было случиться, моя дорогая. – Он целовал уголки ее губ, медленно, не спеша переходить к более глубоким поцелуям.

Ноги Шарлиз стали ватными. Она пошатнулась и ухватилась за плечи Робера. Внутри нее запылал пожар, особенно после того, как его ладони накрыли ее груди, а язык возбуждающе пробежал по ее губам. Со стоном блаженства она обняла Робера за шею и притянула к себе.

– Моя любимая, моя красавица… – прошептал он, задыхаясь. Его серые глаза заволокло туманом страсти, и это было последним, что видела Шарлиз перед тем, как они слились в поцелуе.

Постепенно Робер становился все смелее. Пока его язык совершал путешествие у нее во рту, то и дело сплетаясь с ее языком, его руки осторожно и нежно ласкали тело Шарлиз. Она вся дрожала, но уже не сопротивлялась, когда он осторожно освободил ее от платья.

Робер отступил на шаг, восхищенно глядя на свою желанную и держа ее за руки. Шарлиз была несказанно хороша и соблазнительна, в одних только тонких чулках, посреди серебряных волн упавшего платья.

– До чего же ты прекрасна! Хотел бы я знать, что может принести тебе блаженство и счастье, – скажи, и я подарю тебе все и в тысячу раз больше…

Он подхватил ее на руки и понес к постели. Оказавшись под тяжестью его сильного тела, Шарлиз выгнулась так, что ее напряженные соски скользнули по груди Робера, Он прерывисто вздохнул и прижал ее к себе так крепко, что их бедра слились, и она ощутила, как сильна его страсть.

– Ты ведь тоже хочешь меня, мой ангел?

– Зачем ты спрашиваешь…

Робер зарылся лицом в шелковую волну ее волос и глухо произнес:

– Об этом я мечтал долгими одинокими ночами, и вот теперь мои молитвы услышаны…

Он снова приник к ее губам. От возбуждения кровь стучала в висках Шарлиз, и казалось, что колокольный звон пронзает небеса… Неожиданно до нее дошло, что в соседней комнате настойчиво заливается телефон.

– Кто-то пытается до тебя дозвониться. Может быть, это важно?

– Нет ничего важнее тебя, любимая, – с этими словами он осторожно раздвинул коленом ее стиснутые бедра и, склонившись, приник губами к нежно-розовому соску. У Шарлиз не было ни сил, ни желания спорить. Она впилась ногтями в мускулистую спину… И тут раздался деликатный стук в дверь.

Робер поднял голову и рявкнул:

– Я занят. Что случилось такого неотложного?

– Мсье Овернуа, прошу прощения, но это ваша матушка.

– Скажите, я перезвоню!

– Я уже говорил, но она ответила, что подождет у телефона.

Робер со свистом выдохнул воздух.

– Хорошо, но передайте, что ей придется ждать долго. – Он нежно погладил растрепавшиеся волосы Шарлиз и прошептал: – Прости. Обещаю, что больше такого не случится.

– Все в порядке. – Она села и потянула на себя покрывало с кровати.

– Я узнаю, чего она хочет, и немедленно вернусь.

– Нет! Я хотела сказать, не нужно… возвращаться. – Шарлиз опустила голову, боясь встретиться взглядом с Робером. – Это не слишком хорошая идея.

– Но ты же так не думаешь! – Он присел на край постели, внимательно глядя в глаза Шарлиз. – Я, разумеется, не могу тебя принуждать, но не совершай ошибки, возможно, ты разрушаешь нечто прекрасное, что возникло между нами.

– Ошибкой было все… что произошло. Я виновата не меньше тебя, но это ничего не меняет.

– Ты так не думала несколько минут назад.

Что она могла ответить? Щеки Шарлиз пылали при одной мысли о том, как сильно она его желала.

– Ты был так настойчив, – прошептала она.