Верь в меня - Джози Литтон Страница 23

— Вот как? Значит, вы совсем не разбираетесь в происходящем. Вы привели Хоука в бешенство. Понятно? Он настолько охвачен яростью, что не может положиться на себя, оказавшись рядом с вами. Однажды он обзавелся глупой, себялюбивой маленькой женой, и она прожила недолго. Он не из тех мужчин, которые в состоянии долго терпеть глупости. Он любит другую женщину, леди знатного происхождения и богатую, и хочет жениться на ней. Лорд уже сделал бы это, если бы не этот идиотский союз.

Перед этими преградами, новыми и совершенно се потрясшими — первая жена, ее смерть, другая женщина, которую Хоук будто бы любит, — Криста почувствовала себя так, словно ее бросили в бурное море, холодное и одновременно обжигающее. Но поскольку течение жизни, кажется, делает крутой поворот, может, стоит поговорить с Дорой о ее утверждениях… хотя бы отчасти.

— Хоук вовсе не сердится. Во всяком случае, он ничем не показал этого.

Дора в ответ пренебрежительно фыркнула.

— Разумеется, не показал. Он никогда не проявляет своих чувств на людях. Но сегодня он провел весь день на учебном поле и едва удерживал себя от того, чтобы не изрубить своих людей на куски. Вы что, совсем не представляете, какую кашу заварили?

— Я не совершила ничего ужасного. Вы преувеличиваете.

— Ничего? Господи, да вы еще глупее, чем Эдда! Яд, источаемый Дорой, отравлял воздух вокруг Кристы, но она не могла удержаться от вопроса:

— Кто такая Эдда?

~ Кем она была, — с торжествующим видом поправила ее Дора. — Она была первой женой Хоука, сопливой девчонкой. Ее смерть стала облегчением для всех нас.

— Как она умерла?

— Свалилась со скалы, вон той, справа отсюда. — Женщина повела рукой в сторону моря. — Так ей и надо, ничего лучшего она не заслуживала. Мы даже не смогли отыскать ее тело. Не было настоящих похорон, и душа ее осуждена вечно блуждать. Но вас это не должно беспокоить, раз вы не христианка.

— Я христианка. Мой отец позаботился, чтобы я была воспитана как подобает.

Криста не добавила, что, по ее предположениям, отец поступил так, чтобы уберечь ее от опасного влияния исчезнувшей матери.

Дора вроде бы смутилась, но тотчас овладела собой;

~ Не важно! Можете называть себя как хотите, но сердце у вас псе равно языческое, как у всех норвежцев. Потому что вы живете в холодных и пустынных землях, лишенные милосердия нашего Бога.

— Наша земля такова, какой пожелал се сотворить Господь. Но я сомневаюсь, что он пожелал сотворить вас столь невежественной и предубежденной. Если бы он желал подобного для кого бы то ни было, он не послал бы своего Сына как весть о своей любви и искуплении для всех.

На какое-то время ярость лишила Дору дара речи. Она не могла ни пошевелиться, ни выговорить хоть слово, только злобно смотрела на Кристу. Несколько секунд ее губы беззвучно шевелились, наконец она заговорила:

— Как ты смеешь так говорить о Боге! Твои слова срываются с языка, словно ядовитые гады, подобающие такой проклятой ведьме, какая ты есть!

Это было даже больше, чем Криста могла ожидать, и гораздо больше, чем она могла стерпеть. Всю жизнь она прожила с людьми, которые се любили, но их ласковое и заботливое отношение не сделало ее слабой. Наоборот, оно прибавило ей душевных сил.

— Довольно, Дора, — произнесла она со спокойным достоинством. — Я сожалею, что демоны завладели вашей душой, но не могу позволить вам разговаривать со мной подобным образом. Это, по меньшей мере, неуважение к лорду Хоуку, женой которого я стану. Примите это к сведению, и, быть может, между нами наступит согласие.

— Никогда! — выплюнула Дора, смерила Кристу бешеным от ярости взглядом и удалилась.

Едва она ушла, Криста подошла к окну и набрала полную грудь свежего, пахнущего солью морского воздуха. Немного успокоившись, она села на скамью и стала смотреть на море. То была несбыточная мечта, но ей так хотелось увидеть отсюда родной дом! А если бы такое и было возможно, что оно дало бы ей, кроме глубокой сердечной тоски?

— Что тебя тревожит? — спросила Рейвен, усаживаясь рядом с Кристой и глядя на нее проницательными черными глазами, которые замечали абсолютно все. — Было бы твое личико подлиннее, оно бы сейчас уперлось подбородком в колени. Полно, тебя ли я видела вчера вечером за столом во всей славе рядом с твоим гордым лордом? И ведь он не выразил ни малейшего неудовольствия.

Криста дернула плечом, но не в силах была отделаться от жалости к себе. Это состояние могло затянуться.

— Ты считаешь, что все хорошо?

Рейвен нетерпеливо прищелкнула языком.

— Я считаю, что ты держалась лучше, чем я ожидала, но я никогда не понимала мужчин как следует. Так что тебя тревожит? Подожди, я догадываюсь. Это чудовище Дора вертелась поблизости, источая яд собственного изготовления.

— Это так заметно?

— Заметно и мне, и всем остальным. Все перешептываются о том, как выглядела ты прошлым вечером, как выглядел лорд Хоук, как он смотрел на тебя, когда ты этого не замечаешь, и так далее и тому подобное. — Рейвен даже передернуло при мысли о подобных глупостях. Она склонила голову набок и серьезно посмотрела на Кристу. — Само собой, им только и остается, что перешептываться, на большее они не осмелятся. А эта… она еще сохраняет какую-то власть и старается ее удержать.

— Я вовсе не хочу вносить раздоры в семью своего мужа.

— Они уже есть, эти раздоры. — Рейвен недовольно фыркнула, — Этот мешок костей только и знает плести интриги. Право, одни кости, ни кусочка мяса, и от ее происков никакого проку. К тому же это его лордству решать, чего он хочет у себя в доме, а чего нет. Насколько я могла убедиться, хочет он тебя.

— Хотеть еще не значит любить.

— Но с этого начинает большинство мужчин, как я слышала. — Понимая, что эти ее слова вряд ли изменят настроение Кристы, Рейвен вздохнула. — Слушай, девочка, ведь ты-то покрепче, чем она. Я просто поверить не могу, что эта тощая змея сумела довести тебя чуть не до слез.

— Вовсе не она, а то, о чем она говорила. Ты знала, что лорд Хоук был раньше женат?

— Слышала, как упоминали об этом, — ответила Рейвен, предварительно оглядевшись по сторонам. — Она давно умерла. Он никогда о ней не говорит.

— Он не говорит и о том, как участвовал в сражениях против датчан, когда был еще совсем мальчиком, но это еще не значит, что он забыл о тех сражениях.

— Он плохо думал о ней, как говорят, и надеется, что ты лучше.

— Может, и так, если бы он не любил другую женщину.

— Что это ты говоришь? — вскинула голову Рейвен. — Какая еще женщина?

— Дора не назвала мне ее имя, только сказала, что была другая женщина, на которой он собирался жениться. Она считает ее истинно знатной особой.

— И ты ей поверила? Она тебя совсем сбила с толку, девочка! Если Хоук имел намерение на ком-то жениться, это само по себе еще ничего не значит. Я имею в виду, что это не значит, будто он ее любил. Любовь и брак — разные вещи. — Рейвен спохватилась и добавила: — По крайней мере, очень часто. Кроме того, если чудовище по имени Дора называет ее истинно знатной особой, значит, она такая же тощая палка, как сама эта змея. Неудивительно, что лорд Хоук так и не был приведен к алтарю. Да он на коленях должен благодарить датчан за то, что причиненные ими тревоги, в конечном счете, привели его к такому союзу.