Веление сердец - Лаура Торн Страница 23

Еще раз она оглядела улицу. Никого не было видно. Она глубоко вздохнула, затем неуверенно постучала и подождала: никакого движения, совсем ничего. Дом был покинут.

Катрин осторожно, плечом, нажала на дверь, но та была заперта, а ее сил не хватало, чтобы, надавив, открыть дверь.

Осторожно, держась в тени, Катрин обошла вокруг дома. С левой стороны была помойка, она бросила туда взгляд и успокоенно кивнула. Там копошились крысы, кишели мухи, но мусор был несвежим. Его выбросили несколько дней назад. Итак, сэр Лонгленд действительно покинул город. Катрин пробежала мимо мусорной ямы и добралась до черного входа в дом. Здесь также окна были забраны ставнями и дверь закрыта.

Но окно комнаты, в которой она раньше стирала, было без стекла и без ставень.

Катрин еще раз прислушалась, затем подошла к окну. Ее худенькое, ставшее почти детским тело легко прошло в окно, и она очутилась в комнате. Что-то упало, и Катрин испугалась, однако в доме по-прежнему было тихо.

Осторожно, стараясь не издавать даже малейшего шороха, она поднялась по лестнице, которая вела в кухню. Не задерживаясь, Катрин открыла дверь в кладовую, где хранились припасы, и чуть было не вскрикнула от радости. Ветчина, копченые колбасы, сало, кувшин, наполненный до краев маслом, две корзины с яйцами, яблоки источали такой аромат, что у Катрин во рту появились слюнки.

Внезапно ей показалось, что она слышит какой-то шорох, и она напряженно прислушалась. Снова шорох, как будто кто-то на цыпочках спускается по лестнице. Сердце Катрин забилось, ее ноги начали дрожать, и тело покрылось холодным потом. Долго она простояла без движения, вслушиваясь в полную тишину, постепенно ее сердцебиение успокоилось.

«Наверное, я ошиблась, – подумала она, – шорох донесся из другого дома, а может быть, со мной сыграли шутку фантазии или мой голод».

Она взяла красное яблоко и впилась в него зубами. Вокруг все было тихо, Катрин успокоилась. Шатаясь, она зашла в кухню, чтобы поискать что-нибудь, в чем она может унести все эти сокровища. Она нашла большую корзину, положила в нее яйца, колбасу, ветчину, яблоки, немного масла, два хлеба и маленькую круглую головку сыра. Она наполнила маленький кувшин сахаром и вышла из кладовой, не заглядывая в другие комнаты дома.

Одно мгновение она думала о том, не взять ли ей с собой мягкую подушку для Кассиана, чистую рубашку или платье служанки, но потом она решительно покачала головой. «Я не воровка, – подумала она, – я беру лишь те вещи, которые спасут нашу жизнь и без которых мы просто погибнем. Я не совершаю кражу, я делаю это из нужды, и один Бог знает, с какой неохотой я это делаю». Ей пришло в голову, что сэр Лонгленд должен ей деньги за половину рабочей недели, и совесть ее сразу же успокоилась. Катрин упрямо откинула голову назад и пошла дальше. Быстро, но тихо она вернулась в комнату, в которой стирала, взяла кусок мыла, чтобы выстирать свои собственные вещи, затем приставила табуретку к окну, забралась на нее и поставила тяжелую корзину сначала на подоконник, а потом, перегнувшись, – на землю: Через мгновение она уже стояла рядом с корзиной, был теплый солнечный день, и счастливая улыбка осветила ее лицо. Она отряхнула руки, потом взяла корзину и хотела уже направиться домой, когда громкий строгий голос заставил ее застыть на месте.

– Стой! – крикнул мужчина, выпрыгивая из-за угла. На нем была униформа городского стражника, и он направил пику прямо ей в грудь.

Катрин от страха чуть не выронила корзину.

– Что вы здесь делаете? – заорал стражник.

– Я взяла немного продуктов, которые принадлежат мне по праву. Сэр Лонгленд остался мне должен половину моего жалованья за неделю. Я взяла только то, что принадлежит мне.

Стражник заглянул в корзину – действительно, там были только продукты, – затем он внимательно оглядел худенькое тело Катрин и ее осунувшееся бледное личико.

– Мой муж болен, – сказала она тихо. – У меня нет денег, а работы в Лондоне сейчас нет. Что же мне делать, чтобы не умереть, от голода?

Она посмотрела стражнику в лицо и увидела, что он в нерешительности.

Она вытянула руку, корзина оказалась прямо перед его лицом.

– Посмотрите, я не взяла ни серебра, ни медной посуды, ни украшений, только то, что мне нужно для жизни и за что я уже отработала, имейте хоть немного сочувствия, продукты все равно бы испортились.

Стражник почесал в затылке. Он понимал молодую женщину и видел, что она действительно взяла только необходимые для жизни продукты.

Он еще раз почесал в затылке, потом наконец кивнул.

– Хорошо, я сочувствую вашему тяжелому положению. Сейчас многие бедные люди голодают. Вы не обычная воровка, это я вижу. Но если я вас еще раз поймаю, то городская тюрьма вам обеспечена.

У Катрин как камень с сердца упал. Она схватила стражника за руку.

– Да благословит вас Бог! – сказала она. – Благословит и защитит! Спасибо, добрый человек. Я буду о вас молиться. Спасибо, что вы спасли меня от наказания.

Стражник вырвал свою руку.

– Хорошо, хорошо, – пробормотал он. – Топайте домой, все хорошо.

– Ничего не хорошо, – слова прозвучали в пустом дворе как удар грома. Стражник и Катрин испуганно вздрогнули и уставились на мужчину, который появился перед ними из-за стены, словно призрак.

Это был не кто иной, как сэр Болдуин Гумберт.

– Вы хотели отпустить эту проклятую воровку. Ее место в тюрьме, и я сам лично прослежу за тем, чтобы ей отрубили правую руку, как и полагается всем воровкам.

Он подошел ближе, бросил на Катрин презрительный взгляд и погрозил стражнику пальцем.

– А вам следует забрать у нее корзину и связать ей руки. Я сам отведу ее к коронеру и доложу ему, что вы действуете заодно с преступниками.

Стражник побледнел.

– Сэр, это была ошибка. Я проявил сочувствие к этой бедной женщине, я принял ее не за воровку, а за служанку сэра Лонгленда, которой поручено припрятать съестные запасы подальше от воров.

– И эта служанка карабкается в дом через окно в комнате прачки? Ха! – закричал сэр Болдуин, брызгая слюной во все стороны.

– Я… э… я… думал… – заикаясь, выдавил стражник.

– Предоставь думать тем, кто это умеет делать.

Сэр Гумберт оставил стоять дрожащего стражника и подошел к Катрин.

– Ну, леди Журдан, вот мы снова и увиделись, вы далеко пошли, можете этим гордиться, ваш отец порадуется, когда я ему расскажу о нашей встрече в Лондоне.

Охотнее всего Катрин вцепилась бы в его жирное красное лицо с маленькими свиными глазками, тем не менее она решила проявить гордость. Ей было все равно, что с ней будет. Пусть ее отправят в тюрьму, пусть ей отрубят руку и выгонят из ворот города. Она и до этого много страдала. Тюрьма ее больше не пугала, но что будет с Кассианом… Нет, ей надо взять себя в руки и подавить и свою гордость, и свой гнев.