Обольститель - Андреа Кейн Страница 23

На стук Дастина никто не ответил. Впрочем, учитывая ситуацию, удивляться этому не приходилось. Выждав время, необходимое обитателям коттеджа на то, чтобы прислушаться, Дастин снова постучал и тихо произнес:

— Это я, Тайрхем.

Щелкнула задвижка, и дверь слегка приоткрылась: невидимый пока хозяин изучал гостя. Мгновение спустя дверь отворилась нараспашку.

— Входите, милорд.

Переступив порог коттеджа, Дастин увидел худого темноглазого человека, в котором тут же узнал Ника Олдриджа.

— Заприте дверь, — посоветовал Дастин и протянул навстречу руку. — Рад познакомиться, Олдридж.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, милорд, — ответил Олдридж, пожимая руку его светлости. — У меня нет слов, чтобы выразить благодарность.

Пропустив слова Ника мимо ушей, Дастин огляделся.

— Мы можем поговорить в гостиной, — предложил Ник. Он провел гостя в небольшую уютную комнату. — Что вам предложить? По части готовки мы с Ники не великие мастера. Но у меня есть неплохой ликер. Очень освежает, хм…

Вспомнив, как описывала свои кулинарные способности Николь, Дастин не смог сдержать улыбку:

— Ничего освежающего не требуется, благодарю. Я совсем недавно плотно позавтракал. Кроме того, мне не хотелось бы терять время. Мы многое должны обсудить.

— Это точно. — Ник жестом пригласил Дастина садиться, после чего сам опустился в мягкое кресло.

— Прежде всего хочу извиниться за то, что пришел несколько раньше, — начал Дастин, устраиваясь на краешке дивана. — Знаю, что вы не ждали меня раньше полудня, но утренняя встреча оказалась настолько же краткой, насколько успешной, и я взял на себя смелость явиться прямо к вам домой. Надеюсь, что доставил вам не слишком много неудобств.

— Милорд, меня смущают только ваши извинения, — сказал Ник, в нетерпеливом ожидании подавшись вперед. — У вас нашлось время для утреннего собеседования… Означает ли это, что Проказница… — Олдридж неловко закашлялся. — Я хотел спросить: неужели Николь поладила с вашим жеребцом?

Прозвучавшая в голосе Олдриджа нежность была так же трогательна, как и отеческая гордость, отразившаяся на его лице.

— В рекордное время, — улыбнувшись, сказал Дастин. — Целый час они с Кинжалом шли рысью, двигаясь так, словно работали в паре месяцами. Способности вашей дочери поразительны.

Лицо Ника осветилось счастливой улыбкой:

— Рад это слышать. Она прирожденный наездник.

— Вы об этом сообщили в рекомендательном письме.

Улыбка сошла с лица Ника.

— Простите меня за тот обман, милорд. Если бы у нас был другой выход…

— Никакого обмана не было, — перебил Дастин. — Может быть, вы и выдумали имя Олден Стоддард, но большинство пунктов вашей характеристики — чистая правда.

— Но ведь вы не могли знать, кто скрывается под личиной Стоддарда. Жокеев-женщин не существует.

— Теперь существует.

— Никто об этом не знает, за исключением Николь, меня и вас. — Ник приподнялся в кресле. — Извините меня за прямоту, сэр, но прежде, чем мы займемся обстоятельствами, вызвавшими появление на свет Олдена Стоддарда, мы должны поговорить о Николь и ваших… видах на нее.

— Давайте поговорим, — согласился Дастин. — Вы — ее отец. Выскажите ваши сомнения, и я постараюсь их разрешить.

— Это справедливо, — в глазах Ника вспыхнуло удивление, граничащее с восхищением. — Начать с того, что я обеспокоен идеей участия Николь в скачках.

— Вы полагаете, она к этому не способна?

— Не способна? Да она сильнее всех жокеев, против которых мне приходилось выступать! Я беспокоюсь о ее благополучии.

— Благополучии? — нахмурился Дастин. — Как может на него повлиять участие в дерби? Вы полагаете, что все совершается слишком быстро и нагрузка для нее будет чересчур велика?

Олдридж не сдержался и фыркнул:

— Как раз наоборот! И нагрузка ей вовсе не помешает. С других семь потов сойдет, а она по-прежнему будет в форме.

— У вас есть основания думать, что негодяи, угрожавшие вам, узнают Николь? — взволнованно спросил Дастин.

— О нет! — Ответ Ника звучал убедительно, и можно было предположить, что уверенность эта родилась после многих часов тяжких раздумий. — Насколько я знаю, эти люди никогда в глаза не видели Ники. А если даже и видели, то уверены, как и все прочие, что она сейчас в Шотландии вместе со мной. Помогает залечить мою травму. Кроме того, они никогда не видели ее в костюме жокея. Ники удалось ввести в заблуждение многих других жокеев, большинство из которых — мои друзья, знающие ее с младенчества. Она начала говорить более низким голосом, изменила манеру держаться, жестикуляцию и… обмоталась куском материи. — Ник невольно покраснел. — Так вот, все это заставит моих коллег слишком напрягать зрение, чтобы узнать в этом парне Ники, а они этим заниматься не станут, особенно в Эпсоме. Все их внимание будет занято собственными лошадьми. По крайней мере я молю Бога, чтоб так оно и было. — Ник вытер вспотевшие ладони о бриджи. — Все мои страхи связаны со временем непосредственно перед состязаниями. Ники должна будет взвеситься за четверть часа до начала скачек и пройти жеребьевку. Вот тут она будет наиболее уязвима. Стоддард — новичок на скаковой дорожке. В расписании состязаний он будет заявлен как ваш жокей, так что вокруг него возникнет немалый ажиотаж. Вполне естественно, что другим жокеям захочется оценить своего будущего соперника. А если они станут к нему приглядываться слишком пристально…

— У них не будет такой возможности.

— Что?

— Я достаточно влиятельный человек, Олдридж, и намерен предпринять кое-какие меры, чтобы исключить ситуацию, о которой вы говорите. Николь прибудет в Эпсом перед самым началом дерби. Взвешиваться она будет одна. Николь с Кинжалом займет стартовую позицию за несколько секунд до сигнала. Ни у кого не будет времени как следует их рассмотреть.

— Благослови вас Бог, милорд! — с облегчением выдохнул Ник. — Трудно передать, как меня измотали эти мысли.

— Что ж, теперь вы можете с ними распрощаться. А теперь скажите мне откровенно, что еще вызывает ваше беспокойство относительно Николь?

Ник снова напрягся.

— Хорошо, буду откровенен, милорд. Я никогда не предполагал, что планы Николь зайдут так далеко. Мы нуждались в деньгах. Я должен был исчезнуть, а ей предстояло найти работу и поддержать себя и меня, пока эти мерзавцы не прекратят гоняться за мной. Я предполагал, что Николь устроится в Тайрхеме, будет тренироваться, но до скачек дело не дойдет. До июля еще целых два месяца — время более чем достаточное, чтобы эти подонки потеряли ко мне интерес и обратили свое внимание на более сговорчивых. Тогда мы с Ники смогли бы вернуться к своей обычной жизни. — Губы Ника вытянулись в тонкую жесткую полоску. — Я не хочу, чтобы моя дочь вела жизнь жокея.