Станцуем, красивая? (Один день Анны Денисовны) - Алексей Тарновицкий Страница 23

Впрочем, и Эллочкины стоны было не так-то просто забыть в наэлектризованном желанием воздухе Евпатории. У Эллы хватило деликатности больше не обращаться к подруге с просьбой о «прикрытии»; теперь она убегала на свидания одна, дождавшись, пока дети заснут. Убегала, возвращалась через час, вплывала в комнату сгустком чистейшего беспримесного греха, молча ложилась и тут же проваливалась в беспамятство, оставляя Аньку ворочаться на продавленной сетке в обнимку с томительной бессонницей. Утром Элла только вздыхала, глядя на ее измученное лицо:

— Зачем ты себя истязаешь, глупая? Они же вокруг тебя стаями летают, бери любого…

Но в том-то и дело, что Аньку в упор не интересовали эскадрильи «трахарей-перехватчиков», которые принимались бороздить окрестные просторы всякий раз, когда она выходила на пляж. Эллочкин вопрос о том, кто кого выбирал, попал в самое яблочко. Сейчас ей казалось, именно это и было причиной той докучной скуки, в которую превратилась ее жизнь со Славой. А коли так, то зачем повторять прошлые ошибки? Теперь она твердо намеревалась выбрать сама, а иначе игра попросту не стоила свеч.

В начале августа у Пети и Павлика появились конкуренты в сфере бутылочного бизнеса — два только что приехавших на отдых взрослых подростка. Как это часто бывает, конкуренция быстро переросла в открытое столкновение, когда один из взрослых парней отобрал у Пети полную сетку с законной добычей, оставив взамен лишь увесистый подзатыльник. Павлик, понятное дело, заревел, но Петя плакать не стал, а подобрал камень и вступил в заведомо неравную схватку. Элла в этот момент, по своему обыкновению, любовалась безоблачными небесами. Анька тоже ничего не видела, поскольку инцидент происходил далеко, на другом конце пляжа. Получалось, что помощи ждать неоткуда. К счастью, за маленьких вступился мужчина лет тридцати. Подростки ретировались, бросив награбленное, а Петю и Павлика благородный спаситель сдал с рук на руки беспечно загоравшим матерям.

— Даже не знаю, как вас благодарить, — сказала Анька. — Обычно ведь никому ни до чего нет дела. Отдыхающие — народ несмелый.

— Я не отдыхающий, — улыбнулся мужчина. — Я тут рядом работаю. А благодарить не надо, ничего особенного.

Он совсем не походил на «окаянного мотылька»: высокий сутулый парень с большим кривоватым носом и застенчивыми глазами. А уж когда собрался уходить — просто уходить! — не произнеся ни единой строчки из традиционного катехизиса обольстителей и даже не поинтересовавшись, что девушки намереваются делать этим вечером, стало окончательно ясно, что парень не имеет ни малейшего отношения к эскадрилье «ультимативных трахарей-перехватчиков».

— Работаете? — остановила его Анька. — Где же, если не секрет? Возможно, я посоветую детям собирать бутылки вблизи этого места.

Мужчина рассмеялся:

— Боюсь, мои клиенты не пьют вовсе. Так что от них никакой выгоды. Как, собственно, и от меня. Я тут работаю с дельфинами. Вон там, дальше по берегу. Видите, забор?

— Мама, я хочу посмотреть на дельфина, — немедленно заявил Павлик.

Мужчина присел перед мальчиком на корточки.

— Хорошо, приходи завтра утром. Посмотришь, как я их кормлю. Меня зовут Ким. А тебя?

— Павлик. Только один я не смогу.

Мужчина оценил Павликову проблему и пожал плечами с комическим сожалением.

— Ладно, так уж и быть, — сказал он. — Можешь захватить маму. Если, конечно, она пообещает нам не мешать.

— Посмотрю на ваше поведение, — сухо ответила Анька.

«Неужели даже не спросит, как меня зовут? — подумала она и загадала: — Если спросит, то ничего не получится. А если не спросит… что тогда? Не спрашивай, ну, пожалуйста, ну что тебе стоит…»

— Заметано, — Ким пожал Павлику руку и выпрямился. — Значит, до встречи!

— До встречи! — отозвался Павлик.

Видно было, что он готов хоть сейчас идти за новым знакомым в огонь и в воду — тем более если в этой воде окажутся настоящие дельфины. Элегантная легкость, с которой Ким разбросал сильнющих и страшнющих хулиганов, поразила мальчика в самое сердце. Ко всему прочему, необыкновенно приятно разговаривать с большим человеком, чьи глаза находятся на уровне твоих собственных. Ах, если бы все взрослые понимали, что для равноправного общения с маленькими нужно всего-навсего присесть на корточки! Ведь задирать при разговоре голову так неудобно!

Зато Петя все это время отчужденно молчал, ковыряя палкой песок. Как ни крути, а подростки нанесли ему поражение, и пришедшее со стороны спасение мало что меняло: ведь оно пришло именно со стороны, от чужого незнакомого дяди. Отвоеванная у грабителей сумка с пустыми бутылками лежала неподалеку, но Петя предпочел бы вообще забыть о ее существовании. В конце концов, и сумка, и этот сутулый супермен представляли собой вещественное и живое напоминание о его, Петином, унижении. Лучше бы их не было, честное слово! А Павлик?! Тоже мне, верный оруженосец! Переметнулся сразу же, едва лишь рядом объявился новый объект для восхищения… Подумаешь, дельфины!

А Петину мамашу, похоже, вообще не занимало происходящее вокруг. Дети целы, остальное неважно. Поэтому Элла не принимала участия в разговоре, ограничиваясь своей обычной отстраненной улыбкой, адресованной в равной степени и спасителю сына, и плещущемуся в нескольких метрах морю, и всему прочему в этом прекраснейшем из миров. А когда Ким собрался уходить, она и вовсе перевернулась на живот, подставив солнцу спину и уткнувшись лицом в полотенце. Ему-то, полотенцу, она и адресовала замечание, произнесенное самым невинным тоном двумя-тремя минутами позже.

— По-моему, подходит.

— Ты о чем? — попробовала схитрить Анька.

— Да все о том же, — лениво ответила Элла, поворачиваясь к ней затылком. — Бери, Анечка. Потому что иначе я возьму.

Анька быстро наклонилась.

— Хрен тебе, подруга! — весело прошипела она в самое Эллино ухо. — У тебя своего хватает. А этого не тронь — глотку вырву! Стонать будет нечем… — Анька потешно закатила глаза и тихонько заахала: — Аа-ах!.. Аа-ах!..

— Мама, ты что? — удивился Павлик.

— Ничего, зайчик, все хорошо. Это мы так шутим с тетей Эллой.

— Смотри, смотри! — закричал мальчик. — Ким возвращается!

Анькино сердце упало:

«Все! Сейчас спросит, как меня зовут! Черт, ну почему у меня никогда ничего не получается?! А с другой стороны, почему надо непременно что-то загадывать? Приметы, приметы… — дурость дурацкая все эти приметы. Тогда вот со Славой в метро загадала, и что из этого получилось? Элка, вон, без примет обходится, на ходу подметки рвет, даром что божий одуванчик. Она тебе, недотепе, русским языком сказала: бери, а то я возьму. Вот и бери! А может, он и не к нам вовсе. Может, просто помашет рукой, да и пройдет мимо…»

Ким приближался с неумолимостью судьбы. Подошел, присел перед Павликом, посмотрел на Аньку. Вот сейчас скажет что-нибудь типа: «Извините, я даже не поинтересовался вашим именем». Или: «Я такой невежа, забыл спросить, как вас зовут». А то и, продолжая прежнюю игру: «Павлик, если уж тебе придется прийти вместе с мамой, то не познакомишь ли ты меня с ней прямо сейчас? А то неудобно».