Это по любви - Виктория Селезнева Страница 23

— Я так понимаю, — рассмеялся мужчина, — ляпнула ты специально.

— Ты догадливый, — хмыкнула я, смотря на свой идеальный маникюр, — к сожалению, папа тоже. Скандал был… — я поцокала языком, показывая, что так легко не отделалась. — Но ты не переживай, — тут же оговорилась я, — сегодня я буду паинькой.

— Я и не переживаю, — Марат откинулся на сиденье везущего нас авто, — главное, чтобы ты не нервничала.

Такая милая забота немного смутила меня, и я снова отвела взгляд. Вот же чертенок.

— Единственное, о чем я беспокоюсь, — тихо произнесла я, — что могу как-то посеять сомнения, ну, ты знаешь, насчет чего.

Вслух о нашей фальшивой свадьбе я говорить не стала. Благо я росла в обеспеченной семье и прекрасно знала, что разные секреты богатых и известных людей хорошо продаются, а простые работяги не прочь подзаработать. Вот и сейчас нас везет автомобиль бизнес-класса, но водитель — простой наемный рабочий, и такая информация не для его ушей. Если он окажется смышленым, быстро сольет ее, куда надо.

— Об этом не волнуйся, — мельком взглянув на затылок шофера, произнес Марат, — мы с тобой вместе зайдем и уйдем, в остальное время, боюсь, нас разделят на празднике.

— Ну и славненько, — с улыбкой произнесла я.

Дом, где происходило торжество, было в лучших традициях нуворишей девяностых. Мраморные колонны, фонтан в виде писающего мальчика по центру сада и много-много золота и картин. Меня сразу начало подташнивать от концентрации безвкусицы, а вот Марат был кремень.

— Какой ужас, — тихо прошептала я, пока мы шли по коридору в зал, — такое ощущение, что человек скупал все, что стоило дорого, и плевать, как оно выглядит.

Мужчина еле заметно хмыкнул, бросая на меня взгляд.

— Знаешь, — тихо произнес он, — крышу порой сносит. Особенно, когда ты резко становишься богатым и можешь позволить себе все то, что не позволял ранее.

— Ну потом-то можно это все, — я обвела рукой, — поменять.

— Страшно, — мужчина улыбнулся, — страшно вернуться к бедной жизни без всех этих атрибутов.

В следующий секунду его внимание было переключено на мужика лет пятидесяти, но, к слову, очень неплохо выглядящему. Я то ожидала увидеть лысого пузана с толстой золотой цепочкой на шее, но у хозяина дома, как оказалось, есть вкус, по крайней мере, в одежде. И я задумалась над словами Марата. Никогда не думала о внешней атрибутике, как об отражении наших страхов и комплексов. Может, он прав?

Поздравив именинника, мы отправились в зал. Народу было не сказать, чтобы много, но и явно не только близкий круг.

— Яна, — я услышала сбоку родной голос и с улыбкой обернулась. Навстречу мне шла Ира в красивенном серебристом платье. Рядом с ней вышагивал мой отец с, как всегда, недовольным видом. Дурак, ей богу. Когда-нибудь Ире надоест его вечно хмурая морда, и она найдет себе молодого и веселого мужичка. А папины миллионы я помогу ей поделить, ей за вредность положено.

— Рада тебя видеть, — я обняла свою мачеху, чувствуя, что даже в носу покалывает от нахлынувших чувств, — соскучилась очень.

— Я тоже, — Ира отстранилась, осматривая меня, — какая же ты красотка.

— Можно, верну тебе комплимент? Платье — огонь! Дашь поносить?

— Так, хватит тут раскланиваться, — влез папа. Затем как-то по-медвежьи обнял меня, мимолетно целуя в висок. Было ли это сделано для зрителей или и впрямь порыв души, я так и не поняла. Но улыбнулась в ответ. — Как ваши дела?

Я взяла Марата под руку, с удовольствием замечая, как меняется взгляд отца. Сам выдал замуж, пусть теперь мучается, чем мы там за закрытой дверью занимаемся.

— Все хорошо, — казалось, Марата ничего не смущало. Он лишь накрыл своей ладонью мою, улыбаясь папе и Ире. — Олег, нужно пойти с Савельевым поговорить.

— Да, пойдем.

Мне кажется, папа с радостью оторвал от меня моего мужа, а я с улыбкой посмотрела ему вслед.

— Ну ты и лиса, — с восхищением произнесла Ира.

— Стараюсь, — улыбнулась я ей.