Светорада Янтарная - Симона Вилар Страница 23

Вскоре Светорада увидела сгруппировавшихся русов… Она замерла, укрывшись в нише двери какого– то дома, и смотрела, как варяги и русы стоят стеной, кричат, отбивая выпады равдухов. Похоже, тут и впрямь не обошлось без жертв: несколько убитых русов уже лежали на открытом пространстве между возбужденными стычкой русами и преграждавшими им путь равдухами. Но и равдухи заметно испугались, хотя, в отличие от русов, все они были в броне и шлемах, с большими каплевидными щитами и направленными в сторону мятежников пиками. Однако, несмотря на вооружение, они не осмеливались нападать, выжидали. От русов исходила явная угроза: все высокие как на подбор, гораздо крупнее ромеев, разъяренные несправедливостью властей, они стремились во что бы то ни стало доказать, что не позволят себя унижать. И Светорада, понимая безрассудство своих соотечественников, все же ощутила некую гордость за них.

В это время один из русских витязей вышел вперед, стал между своими и равдухами и, подняв руку, призвал к вниманию.

– Вызовите вашего хозяина, ромеи! – начал он на довольно неплохом ромейском. – Ни нам, ни вам не нужно кровопролитие, и дело еще можно кончить миром, если ваш эпарх Юстин явится на переговоры.

Равдухи только пятились, прикрываясь щитами. Они не отвечали, смотрели из– под надвинутых на глаза шлемов.

– Да чего с ними разговаривать! – крикнул кто– то из толпы русов. – Сомнем, как былинку, и сами до их Юстина доберемся! Как же это так, сначала торговать нам не давал, а теперь еще приказал наших братьев убивать!

Словно в подтверждение этих слов, русы двинулись на затор, образованный защитниками столицы. Те медленно отступали, и это воодушевило русов. Светорада даже разглядела в толпе Голубу, неожиданно оживленную и веселую, видимо решившую, что после этого ее наверняка не сговорят для эпарха. Вот дура! Именно сейчас дела принимали такой оборот, что ради мира ее едва ли не на коленях поставят перед Юстином Маной. Ибо все равно равдухи дальше Ксилокеркских ворот Константинополя не отойдут и не пустят чужаков в город. А там уже и отряд схолариев подоспеет, начнется резня.

Светорада оглянулась на стену, где уже не было видно рядов топорщащихся остриями копий. Значит, отряд схолариев уже спустился и теперь движется сюда между домами предместья. Очень скоро русы могут оказаться в кольце между мощными щитами равдухов и копьями схолариев. А тех, кого не убьют сразу, ждет тюрьма, палач или рудники.

В какой– то миг княжна заметила среди русов своего охранника Силу. Надо же, древлянин, похоже, уже не думал, что присоединился к тем, кто, возможно, некогда воевал с его племенем. И что ему неймется, если он и в рабстве устроен почти в роскоши, о которой никогда и не помышлял в своих диких лесах? Вон какой оживленный, даже веселый. А что до этих смутьянов самой Светораде, когда ее жизнь давно налажена и спокойна?

И все же она двинулась к ним, стала пробираться среди этих грубых, теснящих ее людей. Их тут набралась добрая сотня, но этого бесконечно мало… Княжна пыталась определить, кто тут главный, пока не заметила среди них рыжую голову рослого ярла Фарлафа. Еле смогла протолкаться к нему, схватила за руку. У Фарлафа при взгляде на княжну удивленно поднялись брови, и он смотрел на нее озадаченно и подозрительно.

– Послушай меня, храбрый ясень стали, [63]– обратилась к нему Светорада на варяжском, не обращая внимания на его изумление. – Равдухи просто пытаются задержать вас, в то время как сюда движется отряд вооруженных до зубов схолариев. Вам не устоять против них, а они, поверь, никого не будут щадить. Вы ведь теперь мятежники, а с такими тут не церемонятся.

Фарлаф какое– то время соображал, даже не повернулся, когда Голуба повисла на его плече, глядя на Светораду почти с вызовом. Затем он мягко отстранил от себя свою милую и, обеспокоенно уставившись на Светораду, произнес:

– Ты мудра, яблоня пряжи, [64]если заметила это и упредила меня. Но разве у нас есть иной выход, кроме как мужественно стоять за себя до последнего?

Ох, эти варяги, которые рвутся в сечу, как в объятия возлюбленной! Светорада рассердилась на него, однако что она и впрямь могла им предложить? Вряд ли теперь дело удастся уладить без кровопролития, если только…

– Посмотри вон туда, храбрый ярл. Нет, не на равдухов, а на каменную стену в стороне от них. Там находится дворец Святого Маманта, пустующий уже несколько лет. Во дворце почти никого нет, однако его ограда может послужить вам укрытием. Конечно, равдухи вряд ли вас подпустят к нему, но если вы сообщите им, что у вас в заложницах ромейская патрикия, – она указала на себя и гордо вскинула голову, – если принудите их отступить, то сможете добраться до ворот этого дворца. Какое ни есть, но это все же убежище. Наверное, ворота дворца на запоре, но вас много, а дворец охраняет только горстка слуг. Они вам не помеха. К тому же, имея в руках заложницу, вы сможете выставлять и свои условия. Даже вытребовать, чтобы вас отпустили.

– А наши суда в портах, наш товар?

– Раньше об этом надо было думать! – сердито огрызнулась Светорада.

Фарлаф какой– то миг размышлял, потом вдруг резко подхватил ее на руки и, протискиваясь среди вопящих русов, вышел вперед, к равдухам. Там поставил Светораду перед собой, закрывшись, будто щитом.

– Если не отступите, мы этой патрикии перережем горло! – крикнул он на ромейском языке, причем для убедительности выхватил меч и приставил острие к горлу Светорады.

У нее в первый миг от страха все поплыло перед глазами. А тут еще и Сила рванулся к Фарлафу, испугавшись за госпожу, но древлянина удержали, а слышавшая весь разговор Голуба, видимо о чем– то догадавшаяся, стала торопливо объяснять древлянину, что происходит, – язык– то тиверцев и древлян схож. Однако сама Светорада, почувствовав на коже острие каленого булата, уже ни в чем не была уверена, и на лице ее застыл такой неподдельный ужас, что начальник равдухов и впрямь поверил, что дело тут неладно. Нарядно одетая женщина, скорее всего знатная византийская матрона, была не простой горожанкой, поэтому, случись с ней что, и офицер равдухов может потерять свое место.

И он дал сигнал отступить.

Фарлаф, по– прежнему удерживая у горла Светорады меч, торопливо объяснял своим людям, что им следует делать, а те передавали весть далее. И так, медленно двигаясь на стражей Константинополя, русы приблизились к широким воротам дворца Маманта. Это было довольно большое строение, окруженное каменной стеной, густо увитой плющом. Его высокие ворота были закрыты, однако русы не стали тратить на них время, а быстро, становясь на плечи один другому и хватаясь руками за плющ, взбирались на стену. А тут кто– то и лестницу уже тащил. Появившиеся было наверху немногочисленные охранники дворца поспешили сразу скрыться, сообразив, что не в силах остановить ораву отчаянных русов. И если в оставленном дворце еще могли быть слуги, то они куда– то подевались, ибо, едва оказавшись внутри, русы распахнули тяжелые створки ворот, и толпа мятежников вбежала на широкий мощеный двор, где их встретила тишина.